Все же Бэрд не случайно взял пленки у Хэксли. Он хотел кое-что проверить.
«Ну, ладно, — снова начал размышлять комиссар. — Допустим, что пленка действительно отрезана уже после того, как произведена запись. Что из этого следует? Видимо, Хэксли отрезал что-то такое, чего я не должен услышать. Что? И почему он все же рискнул прокрутить мне эту пленку? И разве слова, сказанные однажды, не могут быть кем-то повторены еще раз в беседе со мной? Это либо очень серьезно, либо, наоборот, пустяк, не стоящий внимания. Но сейчас не имеет смысла гадать. Подумаем лучше о предстоящих встречах с этими учеными. Они предупреждены и, несомненно, тоже готовятся. Это и хорошо, и плохо… Хорошо потому, что напряженное ожидание выбивает человека из колеи, способствует ошибкам. Плохо — так как они будут настороже. Значит, лучше всего говорить с ними на отвлеченные темы… И, во всяком случае, с каждым по-разному. А Сойка, как самого подозрительного, по словам Хэксли, пожалуй, оставим напоследок».
СИГРЕН
Когда Бэрд вошел в комнату, Сигрен сидеп на диване, сгорбившись и сжав голову руками. Увидев комиссара, он стремительно поднялся. Вид у него был подавленный, под глазами пролегли темно-синие дуги.
— Наконец-то. Вы из полиции? — произнес Сигрен с каким-то облегчением.
Бэрд заметил это, но не стал задумываться, решив прежде всего попытаться снять напряжение.
— Возможно, — улыбнулся он. — А как вы догадались, если не секрет?
Но Сигрен не обратил на тон, каким были сказаны эти слова, ни малейшего внимания.
— Слава богу, — произнес он каким-то вибрирующим голосом, — слава богу.
— Приятно слышать такое, — сказал Бэрд, все еще стараясь перевести разговор в русло более отвлеченных рассуждений. — Люди не тал уж часто радуются нашему появлению.
Но Сигрен и на этот раз не принял «приглашения».
— Вы даже не можете представить себе, что я пережил за эту ночь, — произнес он, нервно поглаживая рукой подбородок, — что я пережил…
Он пристально посмотрел на Бэрда:
— Вы будете вести следствие? Да, господин инспектор… или комиссар?
— Комиссар, — вздохнул Бэрд. — Может быть, присядем?
— Да, да…
Сигрен тяжело опустился на тахту.
«Вряд ли преступник встретил бы меня так, — подумал Бэрд, присаживаясь на единственный стул, стоявший возле письменного стола. — Впрочем, слова есть лишь слова. А я обязан подозревать каждого из них. Посмотрим, как он поведет себя дальше».
Сигрен то и дело нервно поглядывал на комиссара. Бэрд молчал. Наконец, Сигрен не выдержал:
— Я должен что-нибудь рассказать?