– А ты не завидуй, – отбрила я. – Нравится полы драить, вот и продолжай.

– Представь себе – нравится!

Мы замолчали. Только сейчас я заметила, что он тяжело, прерывисто дышит, и спохватилась:

– Дан, тебе плохо?

Он взглянул с новым интересом:

– Как ты меня назвала?

Я смутилась, но, не подавая вида, повторила:

– Дан… А что?

– Странно звучит. Так меня еще никто не называл.

– Да ладно! – усомнилась я. – А какое уменьшительное от Данилы? Или ты по документам вообще Даниил?

– Без всяких уменьшительных, просто Данила.

– Всегда? – не поверила я. – А мама тебя как ласково называет?

– Так же. Она с раннего детства настаивала на полном имени и первая подавала пример.

– Ну извини, не знала.

– Да ладно, я не против, – ухмыльнулся он. – Пусть будет Дан. Мимимишно звучит.

– Просто божечки-кошечки, – согласилась я.

Кажется, мы сознательно тянули время, помимо воли опасаясь того, что ждет нас наверху.

– Идем? – наконец спросил Данила.

Я кивнула. Ясно, что в машинном отделении мы не отсидимся, рано или поздно призраки пиратов доберутся до нас и здесь. Если уже не добрались. Иначе как объяснить отсутствие на рабочих местах членов команды?

Мы поднялись в служебное помещение и вышли к ресепшену. За стойкой было пусто, рядом с ней тоже никого не наблюдалось. Я взглянула на часы в виде штурвала, висевшие на стене, и мимолетно удивилась: оказывается, прошло совсем немного времени. А по ощущениям мы провели в заточении несколько часов…