– Давай без лишнего геройства, – нахмурилась я и потребовала: – Говори!

Данила отошел к окну, не спеша начинать. Переживает, что бросил меня, и не знает, как объяснить? Я не хотела поднимать опасную тему, но все-таки не удержалась – слишком больно было это осознавать.

– Как ты мог просто уйти и оставить меня там?

Я смотрела в его спину и заметила, как дернулись плечи. Плачет, что ли? Только этого мне не хватало.

Данила медленно обернулся, и я с облегчением убедилась, что глаза у него сухие, только взгляд какой-то странный.

– А что мне оставалось? – глухо спросил он. – Надо было увести их оттуда, чтобы они хотя бы тебя оставили в покое.

Я хмыкнула. Интересный способ позаботиться обо мне!

– То есть ты просто отвлекал внимание? Нисколько не думая, что со мной будет дальше?

– Наоборот – ты оставалась в безопасности, хотя бы относительной, – подумав, добавил Данила. – Что я мог сделать против целой толпы?

– Он прав, – неожиданно поддержал Данька. – Все правильно сделал. Я на его месте поступил бы так же…

Я бессильно вздохнула. Не успели встретиться, уже спелись! Недаром родственники. Но почему-то я сомневалась, что Данька поступил бы так же, если бы на моем месте оказалась его Лиза…

Я молча приблизилась к окну. Показалось, что за стеклом немного прояснилось, но нет – снег по-прежнему сыпал сплошной пеленой. Я уже остыла от беготни и снова стала замерзать, пришлось опять наглухо застегнуть Данилин китель. Я неуверенно посмотрела на него: тоже, наверное, продрог в одной тельняшке? Особенно если уже долго блуждает тут. Но расстаться с его одеждой было выше моих сил, да он бы и не принял такой жертвы.

– Ладно, – вздохнула я. – Ясно все с вами. Так что от тебя хотели?

– Они все спрашивали, нашел ли я то, что обещал, – нехотя начал Данила. – Я честно отвечал: не представляю, о чем речь. Они злились, особенно этот их главный. Имя еще у него такое странное…

– Севастьян, – подсказала я. – Уменьшительное – Севка.

– Они тебе ничего не сделали? – забеспокоился Данька, видимо, хорошо представлявший, на что способен Севка и его банда.

Данила осторожно потрогал ссадину на скуле:

– Ну врезали пару раз…

– Как ты? – забеспокоилась я.

Он с силой потер лицо и, поморщившись, отдернул руку.