В тот день, когда Фогт был смещен с должности ректора, в его кабинет заглянул декан физического, математического и астрономического факультета Калтеха. Фогт сказал ему: “Забери свои бумаги!”, подразумевая документы, касавшиеся факультета и ожидавшие его подписи. “Все кончено. Я смещен с должности”. Декан, Эд Стоун, воскликнул: “Господи, но это же ужасно!”. Тогда Фогт пояснил, что ему предложили стать директором проекта LIGO. Задачей Стоуна было улучить момент, когда у Фогта будет хорошее настроение, и в выгодном свете обрисовать ему будущую работу. Но с учетом увольнения с поста ректора такое предложение уже выглядело чем-то вроде утешительного приза. Фогт ответил: “Эд, ты сошел с ума. Я за это не возьмусь”.
Кип предполагает, что хотя декан Стоун тогда и сделал попытку убедить Робби в том, что он всерьез рассматривается как кандидат на должность директора проекта, в действительности эту работу Робби предложили лишь спустя несколько недель после его ухода с поста ректора.
Во время нашего разговора в его кабинете Робби сказал мне, что его вынудили стать директором LIGO. “Я отказался, но мой отказ не был принят”. Это нежелание объяснялось неоднозначным отношением Фогта и к самой истории Вебера, и к полученным им с помощью резонансной антенны спорным результатам. “Вебер, между прочим, фигура трагическая. Хороший ученый, он был настолько одержим идеей регистрации гравитационных волн, что грубо исказил данные”.
В конце концов Фогт уступил административному давлению. (Он утверждает, что ему даже угрожали.) “Но в тот момент, когда я согласился на эту работу, это уже был мой проект, и я полностью ему отдался. Целеустремленность мне необходима”.
В 1987 году Фогт стал директором проекта LIGO – занялся новой для него областью исследований. Члены “Тройки” – Рон Древер, Рай Вайсс и Кип Торн – внезапно получили возможность действовать автономно. Робби расхваливает Кипа: “Это тот, кто заслуживает Нобелевской премии”. Он также хвалит Рая Вайсса: “Хороший ученый и хороший человек”. Он высоко оценивает даже Рона Древера: “Я знаю, что Древер был гениальнейшим ученым. Вот только абсолютно безумным”. (Кстати, изначально планировалось, что группа “Тройка” нацелена на Нобелевскую премию.) Робби привнес в проект как все свои положительные качества, так и все свои недостатки. Мне говорили – я это слышала в пересказе и потому автора слов не называю, – что “не было более проницательного и более творческого руководителя, чем Робби. Никто лучше него не мог решать текущие проблемы. И не было никого, кто с б
В 1989 году Рохус Фогт в качестве руководителя проекта представил в Национальный научный фонд результат совместных усилий команд Калтеха и МТИ – глубоко продуманное, детально проработанное 229-тистраничное предложение эксперимента под названием “Строительство, эксплуатация и проведение научных исследований с помощью лазерной интерферометрической гравитационно-волновой обсерватории”.
Предложение начиналось с цитаты:
Рай назвал этот документ шедевром. Все силы участников проекта были брошены на его подготовку, и в итоге возникла тщательно продуманная, обоснованная и убедительная концепция эксперимента LIGO: две четырехкилометровые обсерватории, работающие синхронно на разных побережьях США. “Хайку” Рая в конечном счете сводилось к тому, что за 193 918 509 долларов будет открыт новый портал во Вселенную. Предполагалось, что его построят за четыре года, начиная с 1990-го. В заключительном разделе документа перед экспериментом LIGO ставились две задачи: “(1) Проверка общей теории относительности, и (2) открытие новых возможностей для наблюдения Вселенной, которые принципиально отличаются от основанных на регистрации электромагнитных волн или космических лучей”. Этот документ является основным вкладом Фогта в развитие проекта: свое предназначение как директора LIGO он выполнил. Национальный научный фонд одобрил выделение требуемых средств.
Но двести миллионов долларов не сразу попали на банковский счет Калтеха. Да, сумма кажется очень значительной, однако в сравнении с бюджетом экспериментов в области физики элементарных частиц, достигающим миллиардов долларов, эти затраты не выглядят фантастически высокими. И все же LIGO был крупнейшим проектом, когда-либо получавшим финансирование из Национального научного фонда, и для выделения таких денег требовалось специальное одобрение Конгресса. Хотя главное препятствие было уже преодолено, следовало готовиться к тому, что на пути проекта встретится много других препон. Рекомендации ННФ лишь положили начало длительной борьбе за проект в Конгрессе. Нашлись конгрессмены, которые, по словам Робби, считали проект LIGO (а, возможно, и науку в целом) пустой тратой денег. Конгресс приостановил выделение средств и тем самым заморозил работы по строительству установки. В течение двух лет Робби то и дело ездил в Вашингтон, добиваясь от Конгресса одобрения финансирования проекта. Со временем он стал довольно известной фигурой как среди капитолийских чиновников, так и среди членов комитетов по ассигнованиям.
Робби убедил руководство Калтеха в необходимости нанять на работу специального человека – лоббиста. (Этот ход и по сей день вызывает неприятие некоторых ученых.) Ему удалось найти настоящего профессионала, и они вдвоем, во всеоружии, отправились в Вашингтон, настроенные устранить любое препятствие. Однако Робби, прекрасно подготовленного к слушаниям в Комитете по науке, космосу и технологиям Палаты представителей, назначенным на 13 марта 1991 года, буквально ошеломили представленные на заседании контраргументы. Выступивший там авторитетный астроном Тони Тайсон дал проекту убийственную характеристику.
Тони Тайсон начал работать в области физики гравитационных волн в 1971 году, когда построил свою собственную версию антенны Вебера. Он проводил эксперименты в течение нескольких лет, и единственным событием, которое ему удалось зарегистрировать, было подземное испытание ядерного оружия на Аляске. В вертикальную шахту тогда сбросили почти пятимегатонную ядерную бомбу. В результате детонации окружающая шахту земная поверхность менее чем за секунду поднялась на пятнадцать метров вверх, и взрывная волна, распространяясь вокруг Земли, несколько раз заставила откликнуться лабораторный прибор Тони. К тому времени, когда проект LIGO обсуждался в Конгрессе, Тони уже переключился на другие научные направления, но все еще считал себя экспертом в этой области.
Получив запрос на составление экспертного заключения от подкомитета по науке, он поначалу думал отказаться, но ему пригрозили судебной повесткой. И менее чем за месяц до слушаний он согласился подготовить инженерный расчет для оценки технологической целесообразности проекта. Тони выступил в поддержку LIGO, во всяком случае – в защиту предложенных элегантных технологических решений. В тот день он заявил: “Если есть новое окно во Вселенную, мы должны в него заглянуть”. Но вместе с тем он скептически отозвался о научной ценности проекта, высказав опасения, которые разделяли и многие другие, те, кто не особенно восхищался технологиями и боялся возможных рисков. Тони сравнил первое поколение детектора LIGO с более дешевыми установками, имевшими больший потенциал открытий, и предположил, что в ближайшие десятилетия астрономия и следующие поколения обсерваторий потребуют бюджета, значительно превышающего требуемые для LIGO 211 миллионов долларов. А еще он отметил, что такой большой бюджет запрашивается для установки, у которой на данный момент насчитывается всего четыре пользователя (это, по-видимому, Кип Торн, Рай Вайсс, Рон Древер и Робби Фогт). Ниже я привожу отрывок из его речи, произведшей неизгладимое впечатление:
“Представьте себе гравитационную волну, которая, пройдя огромное расстояние до Земли, кратковременно изменит это расстояние на величину меньше толщины человеческого волоса. В нашем распоряжении будет, пожалуй, не более чем несколько десятых долей секунды, чтобы провести измерение. И мы даже заранее не знаем, когда произойдет это бесконечно малое событие: в следующем месяце, в следующем году или через тридцать лет”.
От Тони я узнала, что теперь он сожалеет о том, что заранее не известил Кипа или Робби о содержании своего выступления. По его словам, он приступил к рассмотрению запроса в самый последний момент, так что копию его доклада можно было получить лишь накануне слушаний.
“Ну, вообще-то, – говорит Кип Торн, – накануне слушаний он отправил в Калтех копию своего доклада через службу
Прочитав доклад Тайсона, Кип ночью позвонил ему, и у них состоялся очень тяжелый разговор. После этого была еще целая череда бессонных ночей. Тони подытоживает: “У Робби была довольно специфическая манера выражаться. Кип явно воспринял все крайне болезненно. И потому мне тоже пришлось нелегко”.