В 1904 г. в Тифлисе образован Кавказский комитет РСДРП. С этого времени Иосиф Джугашвили становится настоящим большевиком и называет себя Кобой. В Баку большевиков возглавляет Степан Шаумян, делегат съездов социал-демократической партии в Стокгольме (1906) и Лондоне (1907). В последнем принимает участие и Коба. По возвращении из Лондона Кобу избирают членом бакинского большевистского комитета. Он агитирует на промыслах, возможно, даже работает сторожем в Биби-Эйбате.
Многие из властителей будущего советского государства в первое тревожное десятилетие века жили в Баку. Школьником и студентом следил за набирающей силу революцией Лаврентий Берия – впоследствии внушавший ужас глава НКВД на службе у Сталина. Будущий дипломат и нарком торговли Леонид Красин был директором электростанции и вел двойную жизнь революционера: организовывал подпольное распространение прокламаций, газет, листовок и фальшивых паспортов. В одном из бакинских подвалов размещалась типография «Нина», где (не без участия жены Ленина, которая присылала матрицы) тайно печатали газету «Искра» и «Манифест Коммунистической партии». Благодаря системе сбыта «Товарищества бр. Нобель» запрещенные издания проникали едва ли не в каждый уголок царской империи!
На Кавказе развертывается движение черносотенцев, подстрекаемых представителями властей во главе с националистом и реакционером, министром внутренних дел Плеве. Погромы призваны отвлечь недовольство рабочих, посеять рознь, во-первых, между бедными татарами (пусть даже владеющими землей) и преуспевающими купцами-армянами, которых нередко упрекают в ростовщичестве, а во-вторых, между русскими и евреями, на которых впоследствии свалят вину за военные потери и развал экономики.
Первая хорошо организованная забастовка происходили в Баку в декабре 1904 г. Весть о петербургском Кровавом воскресенье вызывает там новые волнения. Нормальная жизнь в городе прекращается: рабочие устраивают демонстрации и в открытую ведут пропаганду, захватывают земельные участки, убивают людей. Из-за войны в Японии число армейских на Кавказе сократилось, и введенное там чрезвычайное положение бесполезно. Татары требуют выдать им оружие для защиты от армян, якобы собирающихся захватить Баку. Армяне убивают около десяти местных чиновников, татары мстят. Начинается массовая резня армян, всех подряд, богатых и бедных. Она продолжается три дня, до вмешательства властей. Число погибших оценивается в две тысячи.
На фоне этих кровавых событий власти разрешают мусульманам-шиитам отметить Шахсей-Вахсей, праздник, в который они оплакивают одного из последователей Мухаммеда, – но не в татарском поселке Кишли, а лишь в самом Баку. Десять дней по городу, под барабанный бой и истерические рыдания, бродят толпы людей в белых одеждах. Одурманенные наркотиками, они до крови колют себя кинжалами и истязают цепями.
Поражение от Японии ослабляет царскую власть, и Россия теперь меньше притесняет Финляндию. Сергея Витте уполномочивают вести переговоры с японцами, и 2 сентября 1905 г. американский президент Теодор Рузвельт добивается унизительного для России мирного соглашения (за это Рузвельта в 1906 г. награждают Нобелевской премией мира). Русское правительство вынуждают к уступкам. В императорском манифесте народу обещают выборную Государственную Думу, соблюдение прав личности и свободу печати. После убийства министра внутренних дел Плеве уходит со своей должности кавказского главноначальствующего гражданской частью его ставленник, некомпетентный князь Голицын. «Черные сотни» добираются до Баку, жгут и убивают направо и налево. Татары обращают свой гнев в первую очередь против армян вроде Манташева и других владельцев армянских предприятий, но беспорядки затягиваются на месяц. Все это время народ бродит по городу и его окрестностям, поджигая заводы и промыслы. В Балаханах горят 300 буровых вышек, пускаются на ветер миллионы рублей. «Товарищество бр. Нобель» принадлежит иностранцам, и в то же время оно русское, а потому неинтересно черносотенцам. Тем не менее в конце 1906 г. гибнет Хагер, батумский управляющий товарищества. В Батуме и Баку терпят ущерб и ротшильдовские предприятия, причем атака на них усиливается, как только проходит слух, что Ротшильды ссужали японцев средствами для войны с Россией.
Ультрареакционеры заявляли, что капиталисты отказываются от сотрудничества, и требовали национализации имущества, принадлежащего евреям. Это было бы равносильно изгнанию из страны всех иностранцев: англичан из металлургической промышленности, бельгийцев из сталелитейной, немцев и англичан из текстильной, французов из медеплавильной и шведов из нефтяной… не говоря уже о евреях, имевших связи в банках и раздобывавших кредиты. Пусть царь и казна снова возьмут все под свой контроль! – требовали реакционеры. В 1906 г. в Баку прибыл государственный инспектор для решения вопроса о том, возможна ли национализация нефтяного производства. Да, возможна и желательна, пришел к выводу он, однако это предложение было отвергнуто Министерством промышленности.
1906 г., сразу после роспуска первой Думы, председателем Совета министров назначили Петра Столыпина. Его политика была благоприятна для буржуазии и землевладельцев. Крестьян поощряли к выходу из общин и созданию хуторских хозяйств, миллионы батраков получили собственные земельные наделы, существенно улучшились образование и здравоохранение. Ряд важных привилегий отвоевали для себя бастующие. Профсоюз работников нефтяной промышленности получил право вести переговоры с работодателями. Столыпинские экономические реформы и смягчение режима позволили стране оправиться. Народное хозяйство продвигалось вперед за счет экспорта пшеницы и сливочного масла, за счет бакинской нефти и донецких шахт. Кризис миновал.
Вильгельм Хагелин понимал, насколько тяжело ему дались последние годы, и решил зимой 1905–1906 гг. оставить товарищество, переехать в Швецию и осесть неподалеку от Стокгольма, в своей усадьбе под Сёдертелье. Такому решению способствовали два обстоятельства: во время деловых поездок Хагелина товарищи по головной конторе вмешивались в дела, относящиеся сугубо к его компетенции, и как он это ни скрывал – Вильгельм страшился российской смуты. Однажды, когда он приехал в Баку (дело было в 1904 г.), его разбудили легкие толчки землетрясения. С балкона он увидел, что из соседних домов поселка Петролеа выбегают люди. «А ты не испугался», – сказал он сам себе, возвращаясь в постель. Но коленки у него дрожали.
Эмануэль не хотел отпускать Хагелина из товарищества и предложил ему съездить в США развеяться, посмотреть новые места. Вильгельм взял с собой дочь Анну и геолога Андерсона, который бывал в Америке и знал английский. В докладной записке Эмануэлю, составленной по возвращении в Петербург ими обоими, говорится, что американская нефтедобыча скоро превзойдет российскую и, вероятно, увеличится раза в два раза по сравнению с нынешним уровнем. Это помогло оценить истинную мощь американских компаний, а отсюда и наметить, как Нобелям держаться по отношению к американцам. Вильгельм же почувствовал, что за время долгого заокеанского путешествия его привязанность к компании лишь окрепла. Он согласился стать генеральным консулом Швеции в Санкт-Петербурге и продолжить работу в товариществе. Улучшение конъюнктуры и знающие свое дело сотрудники консульства способствовали резкому повышению шведского экспорта. Надеть консульский мундир Хагелину довелось один-единственный раз – когда Густав V устроил для шведской колонии в Петербурге прием по случаю бракосочетания принца Вильгельма с великой княжной Марией Павловной.
Глава 10. Юбилеи и проблемы
Летом 1909 г. в Швеции состоялась крупная забастовка. Она должна была парализовать всю государственную систему, а кончилась поражением профсоюзного движения. Шведскому министру иностранных дел Эрику Тролле уже чудится красный лик Финляндии, видятся темные, разрушительные силы, которые зреют там по мере ослабления царской власти. Русские опять занялись обрусением Финляндии и внушают Швеции безумный страх. Шведам кажутся опасными их желание иметь незамерзающие порты на севере и значение, которое они придают строительству железной дороги через всю Финляндию. Поскольку это касается также Норвегии, возобновляются шведско-норвежские контакты по вопросам совместной обороны, причем Швеция, даже при сохранении нейтралитета, хотела бы оставить себе возможность союза с Германией. Русские начинают укреплять Петербург, Рижский и Финский заливы.
В конце июня 1909 г. в Стокгольм прибывает с визитом Николай II. Обсуждается давняя проблема Аландских островов, по которой высказался и английский король Эдуард VII, также посетивший шведскую столицу. Аландские острова входили в великое княжество Финляндское, однако населяли их шведы, которые не раз высказывали желание присоединиться к Швеции. Российское же правительство хотело приспособить острова для военных целей. Эта проблема не уйдет из большой политики до 1921 г., когда заинтересованные стороны заключат конвенцию о нейтралитете и демилитаризации Аландских островов – прежде всего благодаря твердой позиции, занятой Швецией.
Продукция «Товарищества бр. Нобель» через Батум и Новороссийск вывозилась в Турцию, Италию, Австрию, Тунис, Францию и Англию. По Балтийскому морю ее доставляли в Германию, Нидерланды и Скандинавские страны. Хотя в России уже несколько лет было крайне неспокойно, товарищество находилось в хорошей форме и давало изрядную прибыль. На 1909 г. падало сразу два юбилея: пятидесятилетие Эмануэля и тридцатилетие компании. Правительство удостоило Эмануэля Нобеля чина действительного статского советника с титулованием «ваше превосходительство», что было редкой честью для частного лица. День рождения Эмануэля отмечали на широкую ногу. По семейной традиции, было учреждено несколько фондов его имени и стипендий для научных исследований.
В ноябре 1909 г. в заседании САИК впервые участвовал Йоста Нобель, младший сын Людвига и Эдлы, – пока в качестве гостя и наблюдателя. Образование Йоста получил в Высшей коммерческой академии в Кёльне. Практическая работа в Москве под началом Кнута Литторина подготовила его к тому, чтобы семейная компания постепенно переходила в его руки.
Нефтепромышленные рабочие Кавказа объединились и выговорили себе условия, уже действовавшие у Нобелей: восьмичасовой день на промыслах, девятичасовой на заводах, хорошие общежития или компенсация за снятие жилья. В товариществе тоже избирают комитеты, которые – «во избежание недоразумений» вели бы переговоры с руководством. Нобелевские рабочие получают бесплатную медицинскую помощь и частично оплаченные обеды, они имеют собственную ссудную кассу, а холостяки – казармы с настоящими кроватями и сушилкой для одежды. В потребительской лавке можно покупать дешевые продукты, для детей организованы школы. Две с половиной тысячи астраханских служащих товарищества пользуются теми же привилегиями.
В 1898 г., когда назревала острая нехватка жилья, товарищество арендовало пять с половиной гектаров земли в Сабунчах и построило новый поселок под названием «На горе» – с мощеными улицами и электрическим освещением. Там и в поселке Петролеа теперь могут разместиться с семьями 4 тысячи служащих компании, которые, кстати, по-прежнему получают – и будут получать впредь процент от прибыли. Работа на промыслах и заводах остается опасной, но везде удалось свести число пожаров и несчастных случаев к минимуму. В Баку нефть больше не бьет фонтанами, запасы ее стали иссякать, и бурить приходится на все большую глубину. С 1904 по 1913 г. доля России в мировой добыче нефти снизилась с 31 до 9 %. В 1910 г. конъюнктура ненадолго упала, из-за чего 25 % рабочих пришлось уволить.
После многолетних споров в печати американская администрация – во главе с президентом Теодором Рузвельтом – добивается в Верховном суде упразднения нефтяной монополии и роспуска «Стандард ойл». «Семь сестер», то есть образовавшихся на ее месте новых компаний, черпают силы в сотрудничестве и конкуренции друг с другом. Как ни странно, такое разделение оказывается выгодным и Джону Д. Рокфеллеру, который удваивает свое состояние.
Российская нефть годами давала хороший доход и Ротшильдам. И все же они, возможно, предчувствовали развитие событий, когда глава «Ройял датч» Детердинг подступился к ним с предложением купить «Мазут» и БНИТО. Ротшильды еще в 1905 г. пытались продать их Нобелям и «Дойче банку». Теперь они получили взамен акции «Ройял датч» на 27,5 млн рублей, а эту компанию ожидало блестящее будущее. Так банкирский дом Ротшильдов избежал потерь, связанных с войной и русской революцией.
Нефть искали по всему миру – и открыли новые месторождения в Техасе, Калифорнии, Мексике, Индонезии и Персии. Когда сорок с лишним английских нефтеторговцев оккупировали Майкоп, обнаружилось несколько новых мест и на Кавказе. С промыслов в Майкопе и Грозном были проложены нефтепроводы в Туапсе и Новороссийск, в результате чего эти порты обошли Батум, став основным транзитом для экспортной нефти.