" — Вы атакуете жреца Оума (ур.8). Уворот — провал. Вы наносите 8 урона. ОЗ жреца 0/66. Жрец Оума, (ур.8) повержен. Если в течение двух минут его состояние не будет стабилизировано, он умрёт. Внимание! Если ваш противник получит лечение, которое повысит его очки здоровья за нулевой показатель, он придёт в себя.

Бой закончен. Уровень угрозы 7. Внимание! Вы победили ослабленного противника, получаемый опыт урезан в 10 раз. Получено 580 очков опыта. Текущий опыт 1430/3000.

Поздравления! Вы достигли третьего уровня, ваши ОЗ восстановлены, все действующие негативные эффекты нейтрализованы. Ваши очки здоровья увеличены, получены новые очки навыков, которые вы можете распределить из окна статистики персонажа.

Внимание! Вы подняли уровень, так и не распределив начальные очки параметров. Получено достижение Хардкор 2 — все ваши параметры возрастают на 2, боги благоволят тем, кто преодолевает дополнительные трудности."

Я быстро развеял табличку, вновь испытав это возносящее вверх чувство, сопровождаемое звуком фанфар и моментальным потемнением в глазах. Боль ушла, сменившись эйфорией. В этот раз я даже чувствовал себя сильнее, мне прямо казалось, будто я стал больше, мышцы, надувшись, заиграли под кожей, хотя это странное ощущение перестройки организма быстро прошло. Перед глазами опять выскочило сообщение, которое я тут же заставил исчезнуть, едва скользнув по нему взором. У меня же тут эльф помирает.

«Открыт навык убеждение 1, классовый, активный, позволяет убеждать оппонентов изменить свою точку зрения или поступить тем или иным образом с помощью красноречия, мимики и других приёмов риторики.»

Эльф валялся прямо передо мной, уткнувшись лицом в землю. Я присел рядом и перевернул его на спину, пощупал пульс, осмотрел раны. Мне казалось, что следовало бы перевязать ему голову, по которой я так удачно попал посохом, а шею постараться как-то вправить... Я понятия не имел, как вправляют позвонки, да и подобная операция могла окончательно угробить жреца, так что я кинулся к повозке поискать бинты или что-нибудь вроде того. Я откинул полог фургона и заглянул внутрь. Вдоль бортов тянулись скамейки, а в глубине беспорядочной кучей громоздились всякие бочки, ящики и сундуки. Под скамейками лежали рюкзаки и свёрнутые мешки, вроде тех, что я уже находил раньше. Я схватил первый попавшийся рюкзак и почти сразу отыскал в нём свёрток ткани, подходящей для бинтов.

Стремглав выскочив из повозки, я бросился к эльфу и принялся бинтовать ему голову. Надеюсь, две минуты ещё не прошло, подумал я, и тут же выскочило окошко:

«Первая помощь — успех. Пациент стабилизирован и уже не умирает. Однако для его дальнейшего излечения необходим покой и постоянная забота кого-нибудь владеющего навыком медицина. Получено 10 очков опыта.»

Уфф, подумал я, всё-таки я не убил его.

— Молодец, — неожиданно прозвучал у меня в голове уже знакомый холодный голос, — ты победил, а значит, пора отдавать мне обещанное.

— Интересно, как? — так же мысленно спросил я. — Мне ему загнать в сердце ритуальный нож? Такого у меня нет... Или, может, посохом как?

— Всё гораздо проще, — мне показалось, что голос у меня в голове говорил с лёгким оттенком сарказма, — но мне нравится ход твоих мыслей...

Этот мысленный разговор застал меня врасплох, поэтому я всё ещё держал одну руку на голове эльфа. Теперь над ней возникло окошко с текстом: «Вы желаете принести жреца Оума в жертву Мору? Да/Нет».

Я прислушался к себе. Было ли мне жалко эльфа? Нет, он был мне безразличен. Чувствовал ли я сожаление, угрызения совести, хоть что-то, что побудило бы меня оставить этому жрецу жизнь, получив взамен гнев несомненно могущественной сущности? Нет, скорее даже наоборот, уж больно меня смущали его слова об «этом вашем боге». Да и вёл он себя во время боя как-то неправильно... Профессионально, да, но прикрываясь при этом людьми. Удивившись собственной чёрствости и бессердечности, я нажал взглядом на слово «Да», предусмотрительно отпрыгнув сразу после этого на пару шагов. Фиг вы меня заставите ему кишки вспарывать или ещё какую гадость вытворять!

Однако ничего особо ужасного не произошло. Вдруг будто ниоткуда заиграла торжественная, но слегка грустная музыка, и на земле под телом эльфа начала скапливаться тьма. Выплывая из-под него как пятна чернил, она постепенно приобретала материальные черты, и вот из определённых мест вокруг тела жреца, из этой самой тьмы начали вылезать отростки, похожие на гигантские когти или клыки. Они были такими же чёрными и поблёскивали под светом фонарей. Обхватив эльфа со всех сторон, они стали затягивать его внутрь клубящейся на земле тьмы, пока он полностью там не исчез, словно погрузившись в воду. Так же медленно, как и появились, кляксы тьмы начали исчезать, пока не оставили на месте лежащего там ранее эльфа лишь пустую полосу дороги.

— Спасибо, — снова прозвучал в моей голове голос, — как благодарность я дам тебе совет: если будешь заходить в поселения, нацепи на себя тот амулет Оума, что у тебя в рюкзаке. А будут спрашивать, расскажи какую-нибудь байку: мол, хозяин заключил пари, что я доберусь до Саоэллума в одиночку, или просто решил так наказать... Вот только со жрецами Оума будь осторожнее и к храмам не подходи — они тебя в миг раскусят. Да и амулет мой с накидкой хорошенько спрячь...

— Ты Мор? — прямо спросил я, однако голос молчал. Что бы я больше ни спрашивал, ответа не было — сущность то ли ушла, то ли больше не хотела со мной разговаривать.

Я остался один на дороге, с грудой мёртвых тел вокруг и повозкой полной добра. Оставаться здесь совершенно не хотелось, и, наплевав на всё, я пошёл обратно к дереву, где оставил рюкзаки. Я довольно долго плутал в темноте, потому что в спешке довольно бестолково наметил ориентиры и теперь едва мог их отыскать. Наконец мне повезло, и я почти случайно наткнулся на моё дерево.

Закидав по очереди рюкзаки с посохом на одну ветку, я залез следом и повторил такой манёвр ещё несколько раз, пока не залез на дерево достаточно высоко. Потом развесил рюкзаки по ветвям, достал спальник и, развернув его на выбранном разветвлении, умостился поверх. Вбив посох перед собой на манер распорки, я попытался заснуть. В той повозке я покопаюсь завтра днём. А если кто-то наткнётся на неё раньше меня, что ж — это будут уже его проблемы. Мне казалось, что адреналин от всего пережитого долго не даст мне заснуть, но я ошибался: уснул я почти сразу, видно, привык уже спокойно спать на деревьях.