– Она вам нравится?

– Очень! Она – моя единственная кровная родственница, кроме моей дочери…

– Вы хотели бы её убить?

Валентина охнула.

– Нет, конечно! Я хочу, чтобы она жила и была счастлива.

– Хорошо… Вы знаете Ивана Бердникова?

– Да.

– Он вызывает у вас симпатию?

– Нет, наверное…

– Почему вам неловко? – заметил Никита её смущение.

– Кате он действительно нравится, поэтому жаль, что мне он неприятен. Я стараюсь этого не показывать, чтобы ей не было обидно.

– А вы готовы были бы убить его, чтобы ваша любимая Катя могла найти себе более достойного партнёра? – уточнил он.

– Нет, вы что! – возмутилась она. – Разве можно убивать?..

– Я вас понял, не беспокойтесь! Тогда помогите мне: через три года вы скажете, что убили их. Я хочу, чтоб вы вспомнили тот момент, когда у вас в голове появилось знание о том, что это сделали вы.

Валентина, занервничав, не ответила.

– Вы помните тот момент, когда у вас в голове появилась информация, что вы убили Катю и Ивана, вместо информации о том, что вы точно этого не делали? – жёстко повторил Никита, и она тихо произнесла: «Да…». – Я хочу, чтоб вы рассказали мне эпизод, который предшествовал этой замене информации, – приказал он.

– Ну это же просто бред! – раздался голос Зверева, поднявшегося, было, с кресла, но снова посмотревшего в сторону конвоя у двери и севшего обратно. – Давайте выведем её из гипноза, всё ведь уже доказано, а такой длительный сеанс может плохо на ней сказаться… Вы же видите, что всё это её сильно беспокоит!

– Продолжай, Никита! – не ответив ему, строго бросил Костя и мельком посмотрел в сторону двери. Поняв его, охрана отошла оттуда и ненавязчиво приблизилась к ним.

– Расскажите эпизод, предшествовавший этой замене информации! – вновь приказал Санаев Валентине. – Где вы находитесь?

– В клинике, – прошептала та.