Помню, в голове мелькнула мысль, что я окончательно и бесповоротно нарушил врачебный этикет. Наш откровенный разговор сметал все границы между психотерапевтом и пациентом, и вскоре станет непонятно, кто кого лечит.

На следующий день мы встретились снова. Алисия показалась мне несколько другой – более зажатой, более настороженной. Видимо, собиралась с силами, чтобы рассказать о смерти Габриэля. Она уселась напротив и, к моему удивлению, весь сеанс не отводила от меня глаз. Причем заговорила первой, по своей инициативе, медленно, осторожно подбирая каждое слово, как если бы наносила мазки на холст.

– В тот вечер я была дома одна, – проговорила Алисия. – Хотя работы накопилось много, из-за дикой жары я еле двигалась. И все же решила попробовать. Наконец взяла переносной вентилятор и отправилась в мастерскую. И вдруг…

– И вдруг?..

– Зазвонил сотовый: Габриэль сообщил, что съемки затягиваются и он вернется домой поздно.

– Он всегда предупреждал, когда задерживался на работе?

Алисия странно посмотрела на меня, словно пораженная этой мыслью.

– Нет. А что? – непонимающе спросила она.

– А вдруг на самом деле Габриэль звонил с другой целью? Например, хотел выяснить, как вы себя чувствуете? Судя по дневнику, он переживал за ваше душевное здоровье.

– Да, – смущенно произнесла Алисия. – Возможно, вы правы…

– Простите, я перебил… Продолжайте, пожалуйста. Что случилось после телефонного звонка?

– Я увидела его.

– Кого?

– Того мужчину. Точнее, его отражение в окне. Он был внутри, стоял в мастерской, прямо позади меня!

Алисия прикрыла глаза и застыла в напряженной позе. В кабинете на несколько минут повисла тишина.

– Вы смогли бы описать незнакомца? Как он выглядел? – тихо спросил я.

Она взглянула на меня и задумчиво произнесла:

– Высокого роста, с мощной фигурой. Лица я не видела – он натянул черную маску, – однако глаза разглядела: две жуткие черные пропасти. В них совсем не было света.

– Что вы сделали?

– Ничего. От испуга я стояла как вкопанная и смотрела на него. Заметив у него в руках нож, не оборачиваясь, спросила, что ему от меня нужно. Он промолчал. Тогда я сказала, что деньги на кухне в сумке. Он ответил, что пришел не за деньгами, и расхохотался. Таким неприятным смехом, как бьющееся стекло. А потом я почувствовала у горла нож. Острое лезвие давило на кожу. Мужчина приказал мне идти в дом.