– Нечего… нечего говорить, – раздался едва слышный голос.

– Не думаю. Скорее наоборот: вы хотели бы сказать слишком много.

Пауза.

– Наверное, да. Наверное, вы правы, – наконец ответила она, пожав плечами.

Я ободряюще кивнул.

– Сначала, – неуверенно продолжила Алисия, – когда Габриэль… когда его не стало, я не могла… Я старалась… и не могла говорить. Открывала рот, но не выходило ни звука. Как в ночном кошмаре, когда хочешь кричать, но не можешь.

– Вы находились в состоянии шока, – объяснил я. – Однако по прошествии нескольких дней обнаружили, что голос возвращается, верно?

– К тому времени в этом уже не было смысла. Слишком поздно…

– Слишком поздно высказаться на суде в свою защиту? – удивился я.

Алисия лишь загадочно улыбнулась в ответ.

– Тогда скажите: почему вы решили снова заговорить?

– Вы знаете ответ.

– Знаю?

– Из-за вас.

– Неужели?

– Да. Все началось, когда в Гроуве появились вы.

– Что же изменилось?

– Все… Все изменилось… – Алисия умолкла и уставилась на меня немигающим взглядом. – Я хотела, чтобы вы поняли, что со мной произошло. На что эти чувства были похожи. Важно… Вы поймете, – добавила она.

– Да, я очень хочу понять. И поэтому вы дали почитать свой дневник? Чтобы я понял? По моему мнению, люди, которым вы больше всего доверяли, усомнились в правдивости рассказа о подозрительном мужчине. Наверное, вам интересно, поверил ли я?

– Вы поверили, – не колеблясь, ответила Алисия.