Я оглянулся, молодая женщина с идеальной для Южанина фигурой, т. е., узкоплечая и с широченным задом, улыбнулась и удалилась в сторону дома, величаво двигая могучими бедрами.

Я кивнул ей в спину.

– Аватарка или реальная?

Он отмахнулся.

– Да какая разница?.. Пусть даже реальная, я не капризный. Сами все никак не решим, не энпээсы ли в чьей-то игре?.. Казуальник задолбал своими намекабельными идеями… Так что расслабься и получай удовольствие. Если удаётся, конечно.

Я пробормотал:

– Но наш мир создан для удовольствия?

Он сдвинул плечами, мне это напомнило величавое колыханье океанских волн вдали от берега.

– Смотря кем. Господь пинком вышвырнул Адама из рая и сказал, что отныне в поте лица будет зарабатывать на хлеб. Сомнительное удовольствие! Но мы, атеисты, сказали, что мы наш, мы новый мир построим! И построили. Ну как получилось.

Я уловил в его бодром голосе нотку сомнения, сказал успокаивающе:

– Ничего, получится лучше. Мы только начали.

Он бесстыдно улыбнулся во весь акулий рот с двумя рядами голливудских зубов.

– А то!.. Я здоровый человек, но вот-вот от скуки до перверсий дойду!

Он перекрестился, мощно сплюнул через левое плечо, проследил, как плевок с треском разбил обрамляющий дорожку камень, тот через пару секунд оплавился, как воск на жарком солнце, но тут же поспешно вырос и послушно застыл в прежней форме.

– Не дойдёшь, – заверил я. – У нас рабоче-крестьянская психика. Устойчивая.

– А что случилось? – спросил он с любопытством. – Ты у меня вообще ни разу не был!

– Многое случилось, – ответил я, – и даже стряслось. Но самое важное – с завтрашнего дня можно заниматься тем, ради чего создавали наше общество.

Он охнул, даже отшатнулся, его крохотные поросячьи глазки стали размером с блюдца.

– Ты чё?

– А вот так, – ответил я. – А то уже и забыли о нём, а день пришёл!