— Да что за ерунда? — воскликнул Доктор, поднялся и вышел за порог Башни.

Шагах в десяти от двери смущенно топтался табачник Жоан. Увидев старика, он коротко посмотрел по сторонам и преувеличенно громко заговорил:

— Ох, простите Ворона ради уважаемый Доктор! Я и не подумал, что нарушил ваше уединение! Верите ли привязалась с утра эта песня — и никак, демон ее забери, отделаться не могу! Все, вам сказать, пою и пою…

Такая уж чувствительная песня! «Ми-и-лой весточку принес!» — выводя строчку, Жоан что-то старательно показывал Доктору бровями и глазами. Хтоний вслушался в пение табачника, кивнул и вдруг также нарочито раскатисто сообщил:

— Ну, на ловца и зверь бежит, Жоан! Про табачок-то мы не договорили — совсем, я бы сказал, не договорили… Прямо не знаю, как с тобой и быть? Я, конечно, понимаю, что цены растут, но есть же какие-то пределы… — Доктор сделал рукой приглашающий жест и пошире раскрыл дверь, ведущую в Башню.

Жоан еще раз оглянулся и, двинувшись к старику, с готовностью подхватил:

— Ну, на вас не угодишь, господин Доктор! Вкус-то у вас, надо заметить, специфический. Соответственно и мена, знаете ли, непростая. Я всегда рад… Но можно же как-то и к согласию прийти?

Табачник проскользнул в Башню, не переставая говорить, Хтоний же, окинув взглядом пространство перед зданием, рявкнул «Ну уж — специфический!», вошел внутрь следом и плотно прикрыл за собой дверь. Тут же оба замолчали.

Старик показал рукой на стулья, окружавшие обеденный стол, а сам уселся на свой любимый — с трещиной. Жоан плюхнулся на тот, что был поближе к Доктору. С лица табачника слетело показное добродушие — на нем проступила нескрываемая уже тревога.

— Кузнеца Викула забрали в Приказный дом — тот, что на Коряжьей улице. Видел сам. Пришел сказать, — Жоан поежился на стуле и добавил: — Сейчас уйду.

Доктор Хтоний глубоко вздохнул и кашлянул так, будто подавился. Затем выпрямился на стуле и уперся руками в стол.

Помолчав немного, старик очень тихо спросил, словно бы и не обращаясь к неожиданному гостю:

— И как это он им дался?

— А он и не давался, — хмуро ответил Жоан и забарабанил по столу толстенькими пальцами. Потом вдруг просиял и мечтательно произнес:

— Как он их швырял!.. А слова какие говорил! Я такой музыки не слыхал с тех пор, как прадед помер… Никак бы они не справились с ним, демоны им на шею, да вот только…

— Что?

— Стрельнули чем-то непонятным — сонным, наверное. Я толком не углядел. Викул-то как стоял — так и осел. И глаза стали стеклянные. Сидит, как камень — ни пальцем не шелохнет. Тут они его и потащили. Вшестером волокли… — Жоан издал нервный смешок.

— А дальше?

— А дальше ничего. Я прошел за ними чуть-чуть — вроде как по своим делам. Глянул — точно потащили на Коряжью. Ну, сделал крюка для порядку — и к вам.