Анастасия, мило улыбаясь всем девушкам и женщинам, что вышли ее встречать, поздоровалась со всеми:

– Рада видеть вас всех, сестры дорогие! Здоровья желаю всем.

Поклонилась головой Настя, Ягарья в ответ так же сделала.

– Ну проходи в дом, знакомиться будем, – сказала она, хоть и с улыбкой, но голосом достаточно строгим и властным, как и надлежало хозяйке.

– Может ей с дороги в баньку сперва? – спросила Таня.

– Отужинаем вместе, а потом и в баньку, – ответила Ягарья и провела всех в кухню.

Три больших стола были накрыты, а запах от них тут же поселился в пустом животе у Насти. Села она рядом с Татьяной на длинную лавку, напротив сидели Ягарья и баба Феня.

– Хорошо тут у вас, – сказала, улыбнувшись, Настя. – Меня Анастасией зовут, Першакова Анастасия Петровна.

– Знаю я, кто ты, – ответила Павловна. – Ты – дочка Ольги.

Все вокруг замолчали. Только девочки, которые не поняли слов Ягарьи, продолжали стучать ложками по тарелкам, уминая на редкость вкусную стряпню.

– Вы это почувствовали? – спросила Настя.

– Не надо уметь больше, чем умеет люд простой, чтобы увидеть, как ты на Ольгу похожа, – сказала Ягарья. – Коса, как смоль, даже заплетаешь ее также по всей голове, как и мать твоя делала. Глаза темные, которыми, я уверена, ты умеешь пользоваться, не так ли, Анастасия Петровна?

– Вы хорошо знали мою маму?

– Слишком хорошо, чтобы долго оплакивать ее предательство и бегство. А потом и смерть. Да, Настасья, я сразу узнала, когда маменька твоя померла. Мы же с ней были, как сестры. Вот только доля нам тут выпадает такая: не выходить замуж, но род свой продлевать. И видишь, как интересно получилось: она с батькой твоим сбежала, себя не уберегла, а ты все равно к нам вернулась. А не убеги она тогда с Петром тем, мы бы тут не дали ей сгинуть при рождении твоем. Есть среди нас не просто повитухи, а и такие, кто почти с того света больных вытащить может. Вернись она к нам, отца бы ты своего не знала, но мамка рядом была бы и по сегодняшний день.

– Но случилось то, что случилось, – спокойно ответила Настя, однако внутри у нее все кипело от слов Ягарьи.

– Злишься, – тихо сказала Ягарья, – злись. Только послушай меня. Мы с твоей матерью были очень близкими друзьями. И любила я ее больше собственной жизни. А она, видишь, отца твоего нам предпочла. Сейчас я ее не осуждаю, ты правильно говоришь: что случилось, то случилось. Много с тех пор воды утекло, двадцать лет уже прошло.

– Двадцать один, – поправила Анастасия.

– Да, двадцать один год. В какой город отец ее увез? Я тогда узнавала в районе, говорили, что он купцом был и часто разъезжал по всей России.

– Да, купцом. Жили мы в Челябинске. Когда все меняться стало, отец старался удержать при себе нажитое.

– И что, удержал? – спросила Павловна.