Лили обернулась настолько резко, что едва не упала. Перед её округлившимся взором предстало то, что вполне вписывалось в сновидение, но никак не сочеталось с ясным июльским днём.

Посреди улицы стояла полупрозрачная каменная кровать, украшенная высеченными замысловатыми символами, способная с удобством вместить по меньшей мере шестерых взрослых людей среднего телосложения. Кровать мерцала, на доли секунды становясь почти полностью невидимой, лишь контурами демонстрируя собственное существование. Сквозь кровать проходили люди, словно её и вовсе не было. Никакой тени кровать не отбрасывала, как не отбрасывали теней и те, кто на ней расположился.

В самом центре кровати лежало нечто вроде кокона из двух плотно сомкнутых огромных чёрных перепончатых крыльев с переплетением ярко-красных и серебристых штрихов, отдалённо напоминающих кровеносную систему. На краю кровати сидел болезненно-бледный юноша двадцати одного года отроду, с блёклыми безжизненными тёмно-серыми волосами и такого же цвета мутными глазами. Он одевал пепельную куртку с капюшоном, с безразличием оглядываясь вокруг.

— Соли! Я так рада тебя видеть! — Восторженно прокричала старшая Лили и набросилась с объятьями на юношу. Её ничуть не смутил тот факт, что Вэ Соли по определению должен быть всего лишь бестелесной видимостью, а никак не человеком из плоти и крови. Впрочем, бестелесность юноши не помешала Лили повиснуть у него на шее, ведь она, как оказалось, и сама была мерцающей полупрозрачной субстанцией, сквозь которую свободно протекал ничего не замечающий людской поток.

Оценив ситуацию, Соли решил, что вряд ли стоит принимать как данность столь эмоциональное приветствие, и, слегка приобняв Лили в ответ, уточнил:

— Откуда такая реакция? И что с твоей внешностью? Всего пару дней не виделись.

— Пару дней?! — Тут же возмутилась Лили. — Может, ты хотел сказать «пару лет»?

— Пара лет? Выходит, изменения в твоей внешности тоже не случайны. Любопытно. — Отметил Соли. — В этом сне всё меньше и меньше от настоящего сна.

— Но это же правда ты? — С опаской произнесла Лили.

— Судя по всему. Если, конечно, всё моё существо с памятью и мышлением не было создано твоим подсознанием. В чём я сильно сомневаюсь. Подобное чересчур сложно даже для взрослого интеллектуально развитого человека, что уж говорить о детёныше, даже таком, как-ты.

— Э-э-эй! Мне, вообще-то, уже тринадцать. — Обиделась Лили. — Теперь не отвертишься, не сможешь относиться ко мне, как к ребёнку. Понял?

— Не припомню, чтобы делал поправку на твой возраст более, чем было необходимо для твоего организма. — Увидев, что уже-не-ребёнок всё ещё дуется, юноша примирительно, как ему показалось, пожал плечами. — Что ж, теперь ты не детёныш, а половозрелая особь.

Лили с довольным видом кивнула:

— Сойдёт.

— Да, сойдёт. Может, прогуляемся, раз уж мы здесь? Интересно посмотреть на этот день со стороны. — Предложил Соли.

— Давай. — Согласилась лучившаяся приподнятым настроением Лили. Она хитро сощурилась. — Только…

— Что?

— Тебя долго не было, Соли. Я скучала. За это будешь моим осликом!

— Не ребёнок, говоришь?

— Не ребёнок. — Как ни в чём не бывало подтвердила Лили, и с гордым видом забралась на плечи Вэ Соли.