49

Прямой самолёт до Мюнхена летал только из Москвы. Поэтому пришлось делать вынужденную пересадку. Зашёл перекусить перед дорогой. В самолёте кормить будут. Но — не помешает, знаете ли. И вдруг — знакомое лицо.

Подошёл, пригляделся. Человек, объяснявший что-то своему спутнику, поднял голову.

— Господин — ирландец?

— А! — узнал его ирландец. — Это не вас я полгода тому назад учил в самолёте, что в России надо пить водку, чтобы выжить?

— И я — выжил! — широко улыбнулся Фридрих.

— Вижу, вижу, — удовлетворённо заметил ирландец, оглядывая немца с головы до ног цепким, хозяйственным и покровительственным взором.

— Выжил, поумнел, набрался впечатлений. Вернёшься, — садись писать книгу. Станешь богатым и знаменитым. Одна беда, как говорят русские, — получится сплошная «чернуха».

— Тогда мне придётся уклониться от вашего совета…

Фридрих склонил голову и верхнюю часть тела в шутливом поклоне.

— Судя по моим личным впечатлениям, «чернуха» России больше не нужна. Если уж писать, то — «светлуху».

— Как говорит, — всё так же по-русски заметил ирландец. — И говорит, как пишет… Ну что же, русский ты выучил, а вот Грибоедова, вижу, не читал. А зря.

— Может быть, — беззаботно махнул рукой Фридрих. — Зато я читал кое-что у Достоевского. Знаете, что сказал этот известный писатель? Правда отличается от вымысла тем, что вымысел обязан быть правдоподобным, а правда — не обязана.

— Значит, писать всё-таки будешь, — удовлетворённо подвёл итог ирландец.

После чего широким жестом пригласил немца за свой столик и познакомил со спутником. Спутник оказался молодым французом, во второй раз посещающим Россию. Знакомый дальнего родственника, или родственник дальнего знакомого. Одним словом, господин ирландец взял над ним шефство, как говорят русские. И понемногу обучал русской жизни.

— Вы уже объяснили, что в России надо пить водку? — полюбопытствовал немец.