За 20 лет Борис Гребенщиков написал около 400 песен. Ежегодно в России «Аквариум» даёт больше 140 концертов в 80 городах страны. Самый дорогой билет на родине 50.000 рублей… Борис, давний поклонник «битлов», приезжает в Лондон не только с русскими, но и с английскими песнями и чаёвничает с лондонской публикой очень по-свойски… Говорили же мы с Борисом в лондонском доме его друга, где русские гости – не редкость. Хозяева старательно изучают русский язык и слушают русские песни.
Ну, и чтобы быть последовательным, завершу рассказ о Лондоне тем, с чего начал – чаепитием, но на этот раз не таким уж безобидным. Его устроили на самом длинном пирсе Англии, в Саузенде. Пили, пили себе чай на этом деревянном пирсе, да однажды и подожгли его. А пирс знаменит тем, что здесь одно время жила в специально возведённом строении жена английского короля Георга IV. Она перебралась сюда из Королевского дворца, чтобы дышать морской прохладой. В добрые старые времена пирс был любимым местом туристов. По крайней мере до Второй мировой войны их тут бывало до пяти миллионов в год. Во времена же войны к пирсу прибывали корабли, на борту которых находились раненые. Их отправляли отсюда, из Саузенда, по железной дороге в лондонские больницы. Эта дорога так и называлась – дорогой жизни.
Местные власти поначалу заявили, что денег на восстановление пирса нет и его лучше снести. Но, к счастью, деньги нашлись, пирс реконструирован, и теперь тут чаёвничают, как и прежде. Кстати, в Англии за всю историю было построено около ста пирсов. Сегодня осталась едва ли не половина. Пирсов давно не строили. Но вот информация – в другом месте, в Эвоне, приступили-таки к строительству первого в Англии за последние 80 лет пирса…
Англичане чаёвничают везде, куда их заносит судьба. В одной из газет я увидел фотографию, как английский солдат из числа миротворческих соединений в Боснии сидит на дороге и пьёт чай на свой английский манер. А вот ещё одно любопытное свидетельство чаепития вовсе не у себя дома. Англичанка Алисон Хоргривс, 33-летняя мать двоих детей, недавно покорила Эверест, причём в одиночку – без всякой помощи и без маски. Восхождение, конечно же, сопровождалось чаепитием, что без всяких сомнений, по её уверениям, придавало ей силы.
Крепкий чай, однако, не только придаёт силы. Всюду в мире принято считать, что он портит цвет лица. Другой вопрос – так ли это уж заботит англичанок? С полной уверенностью можно сказать – не заботит. Англичанки не боятся потерять цвет лица, их не волнуют даже морщины. Они свободны от такого рода предрассудков и больше заботятся о том, чтобы сохранить достоинство и индивидуальность. Это кажется им более важным, чем тратить время, деньги и здоровье на то, чтобы скрыть на лице следы времени. Не потому ли, как считают многие иностранцы, англичанки выглядят естественными?
9. Кому в Лондоне принадлежали 90-е годы
В начале весны лондонцы сменили плащи на пальто. Было холодно. И было ощущение, что в Лондоне все ёжились. Ёжились потребители газа и электроэнергии – правительственный бюджет обещал ввести налоги на этот вид услуг. Ёжились консерваторы – их лидеру во время визита в Вашингтон дали понять, что «не помнят» услуг, оказанных противнику Билла Клинтона в его предвыборной борьбе за пост президента США. Ёжились, наконец, и лейбористы, а вместе с ними все, кто считал, что находящееся у власти правительство Мейджора не имеет идей и направлений – когда было заявлено наконец, что в 90-е годы британцам следует сделать упор на промышленном производстве, а не на развитии коммерческих структур, к чему призывала ранее Маргарет Тэтчер…
Весьма неуютно чувствовали себя той же весной биржевики – крупно оскандалился президент Лондонской биржи Питер Ролинз: компьютерная система биржи, закупленная им три года назад, стоимостью в 250 тысяч миллионов фунтов, развалилась в один миг, вызвав неимоверное число насмешек над специалистом по компьютерам Питером. Ему пришлось срочно подать в отставку. А полиция поймала юного компьютерного хулигана, с необыкновенной лёгкостью врывавшегося в секреты сложнейших компьютерных программ.
Военное ведомство Британии ёжилось от безденежья. Оно объявило, что готово подарить «Вулкан» – гигантский атомный бомбардировщик, построенный сорок лет назад, кому угодно, лишь бы в апреле эта махина обрела другую крышу. Музею Королевских военно-воздушных сил не по карману содержать этот экспонат – ведь чтобы сохранить его в лётном состоянии, музей ежегодно тратит 2,5 миллиона фунтов. Ещё около 300 тысяч нужно для текущего ремонта. Таких денег больше нет. Того, кто рискнёт принять подарок, военное министерство предупреждает: помимо названных сумм, за реликтовый воздушный лайнер придётся платить ещё и страховку.
Не добавляла хорошего настроения и весенняя информация министра внутренних дел Британии Клерка: он объявил, что большинство украденных и угнанных автомобилей – дело рук подростков от 12 до 15 лет. Детская преступность, заявил министр, требует ужесточения режима в школах. Школьники и их родители боятся, что, если выполнить требования министра, школьный режим будет похож на тюремный. Правда, министр вскоре спохватился и подсластил «пилюлю» – он выступил за то, чтобы разрешить детям до 16 лет посещать пабы… с родителями.
Ещё одно весеннее событие – Национальный день некурящих – не добавило комфорта курящим, хотя решимости победить дурную привычку англичанам не занимать. В Брайтоне, например, эта акция с утра была подхвачена двумя миллионами курящих. А уже к концу дня не курили из них лишь 700 тысяч.
Но не так всё плохо на Британских островах. Весна в Лондоне – время национальных и международных выставок кондитерского искусства, пива, автомобилей… кошек. Англичане – нация сластён. По потреблению шоколада они далеко впереди других. Каждый англичанин съедает в год до 20 килограмм шоколада. Англичане очень любят кошек. Тысячи кошачьих клубов рассеяны по стране.
Английские дизайнеры успешно конкурируют с законодателями мод – французами. Во время недели Лондонской моды и чуть позже, в Париже, французские дизайнеры одежды признались, что они «черпали вдохновение» в работах лондонских коллег. И не только в одежде, но и в стрижке. Выставки парикмахерского искусства – это тоже ежегодная традиционная достопримечательность Лондона. На эти выставки съезжаются косметологи и парфюмеры всего мира – живые модели демонстрируют здесь причёски, а всемирно известные мастера предлагают свои услуги посетителям выставки. Здесь я познакомился с победителем многих международных конкурсов парикмахером из Кардиффа Тино Константино. У него в Англии шесть салонов. Мастеру чуть больше 30 лет, у него восемь учеников. Стричься у Тино – дорогое удовольствие. Но для счастливчиков, которые попадали к нему здесь, на выставке – это удовольствие бесплатно.
Тино пригласил меня в кресло и демонстрировал своё искусство под тихую мелодию. Он стриг меня, человека консервативного и немолодого, а музыка в его салонах подбиралась под стиль стрижки, возраст и вкус клиента. О роли музыки мне рассказывал на этой выставке музыкальный директор ещё одной парикмахерской фирмы Патрик Камерун. Сам Патрик носил причёску в стиле «прерафаэлита». Эта причёска – собственность фирмы. Патрик не имел права её менять. Фирма обеспечивала «прерафаэлиту» уход за волосами и рекламировала с его помощью свою продукцию, в частности, в журнале парикмахерского искусства, который выходит в Лондоне с XIX века. Патрик познакомил меня с композиторами, пишущими специальную музыку для парикмахерских салонов, которые предпочитали лондонские «хиппи», «панки» и прочие.
Посещение выставок, конечно же, занимает серьёзное место в досуге лондонцев. Но это вовсе не значит, что они не любят сидеть дома. Исследования показывают, что со времён начала депрессии англичане больше смотрят телевизор, чаще слушают радио, значительно больше читают. Кстати, это подтверждает и выручка книжных магазинов – она неуклонно растёт вот уже пятый год.
Наконец, ещё об одной страсти англичан. Кажется, вся Англия с начала 90-х взялась ремонтировать собственные дома и благоустраивать свои садики. Посадить цветы, подстричь свой маленький газончик, вообще покопаться в земле под лучами весеннего солнца – это старая английская традиция: здесь сады украшают едва ли не каждый дом Лондона, даже в самом центре…
Той же весной, о которой шла речь в начале очерка, я впервые побывал во всемирно известном среди ботаников медицинском саду в Челси, одном из престижнейших районов Лондона. Этот дворик – всего 125 шагов в длину и столько же в ширину я нарочно промерил его шагами. И на мой взгляд непрофессионала он никак не выглядел достопримечательностью. Садом его можно назвать лишь при очень богатом воображении. Никаких цветов, клумб, деревьев – всюду засеянные травой аккуратные газоны вокруг памятника сэру Хэнсу Слоуну основателю этого заведения. Остановившись у одного из газонов, я вспомнил анекдот про туриста, выпытывавшего у лондонца секрет всегда ровного зелёного газона. Никакого секрета тут нет, утверждал лондонец, всё очень просто: каждый день в течение трёхсот лет садовник стрижёт здесь траву…
Анекдот в Челсинском саду звучал буквально, без всяких преувеличений: дворик насчитывает даже более чем три столетия, стало быть, газоны тут примерно того же возраста… История же сада удивительна. Ещё в 70-е годы XVII столетия Общество Аптекарей, владевшее этой землёй в Челси, ныне едва ли не самом респектабельном уголке Лондона, занялось выращиванием медицинских трав. Сад тогда спускался прямо к берегу Темзы, где была пристань. Сюда подходили аптечные баржи. Место для травяных плантаций целебных трав, избранное сэром Слоуном, действительно оказалось на редкость подходящим. И почвы, и климат, и местоположение способствовали процветанию нового дела… Но время шло, роскошные дома богатых лондонцев (им хотелось строиться поближе к саду) стали поджимать плантации, а затем и вовсе их поглотили. По всем законам жестокой урбанизации сад в Челси должен был умереть. И лишь исследовательские и научные работы, которые ведутся здесь, богатейшая коллекция трав, прекрасная библиотека ботанических книг (год издания старейшей из них – 1491) не дали саду окончательно погибнуть. Так сохранился этот дворик…
Конечно, пристани нет, она давно исчезла, о ней напоминает лишь табличка. Дворик отсечён и от Темзы широкой набережной, по которой несутся автомобили. Но коллекция трав осталась. К тому же, как оказалось, дома, обступившие со всех сторон дворик, создали, по мнению специалистов, ещё более благоприятный микроклимат для произрастания редких трав. Место надёжно защищено от ветров. В условиях мирового экологического кризиса дворик в Челси притягивает учёных из разных стран. Здесь можно вести наблюдения и исследования, в частности, разрабатывать способы защиты растений от сорняков. Уникальная коллекция размещается в нескольких оранжереях на территории дворика, где используется буквально каждый сантиметр площади. Здесь в оранжереях – тысячи маленьких глиняных горшочков, похожих на те, что стоят на подоконниках городских квартир. Здесь на миниплантациях получают семена редчайших трав, отсюда их отправляют более чем в 300 ботанических садов мира. Сад существует на средства Общества друзей сада, в рядах которого насчитывается 12 тысяч человек. Ежегодные взносы, благотворительные пожертвования, плата за вход для посетителей, некоторые поступления за услуги, которые оказывает сад тем, кто ведёт научные исследования, – все эти небольшие средства позволяют саду выживать, считай, пятое столетие.
10. С английским юмором и скепсисом