Она положила журнал на стол, улыбнулась и сказала тихим, но твердым голосом:

– Меня зовут Тина Григорьевна, фамилия – Пивоварова.

Кто-то хихикнул, кто-то сказал:

– Одуванчик.

Опять хихикнули, а Тина Григорьевна улыбнулась еще приветливей:

– Одуванчик – это остроумно. Но вообще-то у меня было прозвище Пиво. А когда я училась в университете, ребята звали меня не Тина, а Глыба – за мой рост.

Теперь уже не захихикали, а рассмеялись, и смех этот был не издевательским, а дружеским.

Вечером я делился впечатлениями с братом.

– Я давно знаю, какая она, – сказал Толя. – Это ты все на красивую внешность кидаешься.

– При чем тут внешность?

– При том, что тебе пора получше в людях разбираться. А то смотришь и, кроме красивых глаз, ничего не видишь.

– А разве у Тины Григорьевны некрасивые глаза?

Толя хмыкнул и перестал воспитывать меня.

– Смотри сюда, – он развернул лист ватмана, на котором были начерчены какие-то стрелы, дуги с короткими черточками. – Это план Бородинского сражения. Поможешь мне?

– Вам задали?

– А тебе обязательно надо, чтоб задали! Я сам хочу разобраться, как сражение шло, понимаешь, – сам.

– Да чего ты орешь? Говори, что делать.

Толя вздохнул, полез в карман – по этому жесту я знал, что он хочет закурить. Но дома курить он боялся и, сунув спичку в рот, покусывая ее, начал объяснять:

– Понимаешь, надо начертить позицию наших и французов до битвы. А потом, во время битвы, другой краской – вот как здесь, – он открыл книгу и показал мне схему. – Только я хочу нарисовать и фигурки солдат, и надписи сделать. А главное – самому разобраться, как все было.

– Так там же все написано, – я показал на книгу.