Отцу предложили быть собкором по Киргизии, и он, охотник до перемены мест, согласился.

Мы поехали на Зеленый – в последний раз.

Разожгли костерок, заложили в него картошку. Потрескивали сучья, и отец, начав издалека, с рассказов о своей юности, о том, как ему давалась учеба, спросил Толю:

– А ты что же, так и останешься недоучкой?

Толя, помолчав, ответил:

– Есть план… Буду учиться. Только в восьмой не пойду – сразу в девятый. Хочу поскорее получить аттестат.

Так было часто – примет такое решение, какого от него никто не ждет.

Костерок догорал, но мы все не ложились спать. Не верилось, что мы навсегда прощаемся с Зеленым. Неужели больше не будет ни рыбалки, ни ночей у костра?

А Бабаня? А друзья и девочка Таня, в которую я влюбился?

Начиналась новая пора жизни, но я смутно понимал это.

Во Фрунзе (теперь Бишкек) Анатолий осуществил свой план. Он сдал экзамены, выдержав испытательный срок.

Мы учились в восьмой средней школе, мужской. А через несколько кварталов, на этой же улице Молодая Гвардия, находилась девятая средняя школа, женская.

Улица была просторной, широкой, с аллеями акаций и карагачей, с газонами торжественных цветов, названия которых я не знал. Параллельно аллеям бежал поток темно-желтой воды – арык. В нем купалась малышня, которая никогда не видела моей Волги. А я не видел раньше таких величавых, могучих гор с белыми снежными вершинами.

На базаре продавались дыни, арбузы, виноград – в глазах рябило от изобилия фруктов и овощей. Орали верблюды, которых теперь на культурном, одетом в бетон, базаре не увидишь.

А жаль.

Самой красивой учительницей у нас была Екатерина Ивановна. Она эффектно одевалась, умело пользовалась косметикой, а волосы укладывала, как Любовь Орлова.

Екатерина Ивановна вела русский язык и литературу. Однажды я с удивлением обнаружил, что она почти слово в слово пересказывает нам то, что написано в учебнике. Но осудить ее я не решился – ведь она была красивой.

Случилось так, что Екатерина Ивановна заболела, и, когда к нам в класс вошла маленькая старушка, мы очень удивились.

Легкой, уверенной походкой она подошла к учительскому столу.

Голову держала чуть запрокинув назад, словно смотрела на нас через какую-то преграду. На старческих щеках – легкий румянец, глаза голубые, как у девочки, белые волосы уложены венчиком, тоже как у девочки.