— Минут пятнадцать?
— Больше.
— Тогда час?
— Ну, по крайней мере.
— Ладно…
Мэгги не из болтливых. Она говорит ровно столько, сколько нужно. Не больше.
Они прождали два с половиной часа и только тогда поставили хлеб в печь. Выпекать хлеб — дело неспешное.
Просто сперва Белло отправился со своими сокрестниками за покупками. И умудрился повздорить с булочницей. Единственной в округе. Толстой, весьма несимпатичной теткой. И тем не менее… Белло пощупал ее багет и произнес:
— Ну и дерьмо ваш хлеб.
Разумеется, тетке это не понравилось. И она заорала, обращаясь к кому-то, кто находился где-то в недрах лавки:
— Эй, Мариус! Ну-ка высунь нос из своей квашни! Выискался тут один, говорит, ему твоя работа не по вкусу!..
— Иду!..
Дожидаться они не стали. Улепетывали как зайцы. Впереди Белло. Ну и смеху было! Малышня решила, что он трус. А он рассердился.
— Такие штуки всегда наводят на меня страх! А если я сломаю руку в драке с таким вот козлом? И тогда — прощай, музыка, прощайте, концерты! На целые месяцы! Вы понимаете? Ни фестивалей, ни денег — ничего! В конце концов, говорите что угодно, мне плевать. Потому что я неприятности носом чую.
Булочника не видел, но по голосу понял, что этот парень настоящая скотина. Уж поверьте мне, я бы его не одолел… Чутье — оно либо есть, либо его нет. У меня есть. И точка.
Короче, Мэгги испекла хлеб.
И дело того стоило, он был очень вкусный.
Концерт.
Клара говорит по телефону. Но слышно плохо.
— Что?.. Что ты говоришь?.. Ничего не слышу… Потом позвоню!