— Почему мне не сказал?

— Во дворе дома на меня наорал ваш Аркадий. Не суйся, мол. Значит — вам не интересно.

Сазонов задумчиво покрутил в пальцах шариковую ручку.

— Теперь — крайне интересно. Понимаешь, что ты только что раскрыл заговор в руководстве ГРУ, направленный на сокрытие преступным путём их промахов в Сирии?

— Вы же сами знали об этом заговоре. В связи с неприкосновенностью Бекетова.

— Но ты провернул дело так, что грязь уже не замести под ковёр. Кто-то наверху очень крупно заработает очков, положив доклад на стол Андропову.

— А ГРУшники решат мне отомстить.

— Не исключено. Но и не обязательно. Виноваты в проколе с тобой мелкие сошки-исполнители вроде этого горемыки-капитана, их точно пустят в расход. В смысле — отправят куда-нибудь под Владивосток командовать разведротой стрелкового полка. Я лично вижу только один способ тебя обезопасить: зачислить к нам в штат и аттестовать лейтенантом госбезопасности. Не панацея, но чтоб покушаться на офицера ГБ — нужно совсем мозги потерять. Вот только с каждым твоим успехом я всё больше тебя опасаюсь. Ты правда пытал военного в опорном, а не вывихнул руку при задержании?

— Пытал. Без всякого удовольствия. Так надо было. У меня дед — партизан. Знаете, как партизаны пытали перед расстрелом пленных немцев?

— Вот. Только что ещё раз подтвердил. Ты не подходишь для КГБ. Не умеешь играть по правилам.

— С ноября они изменятся. Но вы не хотите меня слушать.

Подполковник секунд тридцать рассматривал неудобного агента в упор. Решившись, спросил:

— Кто после Брежнева?

— Андропов, конечно. Вначале народу больше всего запомнится, что вместо концерта ко Дню милиции будут бесконечно крутить «Лебединое озеро». Виктор Васильевич! До 10 ноября ещё дожить надо. Я вот думаю, какой такой механизм Бекетов мог себе соорудить на случай провала в Сирии.

— И что ты надумал?

— Если он облажался там, ГРУшники сунули его в самолёт и сразу отправили в Союз без права выезда. С собой он точно не мог вести никакой компры — его бы обшмонали, а тело уронили с высоты десять тысяч над Чёрным морем.

— Ты слишком много насмотрелся дурацких боевиков. Все делается проще и тоньше.

— Не важно. Суть идеи вы уловили. Значит, компрматериалы остались в Сирии у доверенного лица.

— Думаешь, разведка это не просчитала?

— Запросто. Но у них связаны руки. Боялись: одно неловкое движение, и ты — отец. В смысле — компромат попадёт в прессу. Теперь следующее, у Бекетова должен был сохраниться пульт дистанционного управления механизмом страховки. То есть звонки или письма в Сирию с кодовым словом, означающим: я жив и на свободе.