Утром, проснувшись, Егор первым делом увидел эту шапку, плотно набитую двадцати пяти-, пятидесяти— и даже сторублёвыми купюрами. Рядом стоял кувшин с вином и тазик.

Опохмелиться не тянуло совсем. Голова была вполне ясной, только желудок жаловался на пережор.

Отхлебнув совсем немного вина, напоминавшего «Киндзмараули», он пересчитал начинку шапки.

Вышло больше пяти тысяч.

Всего за восемнадцать концертов по Грузии музыканты подняли больше, чем за месяц в Украине.

Как бы ни был утомлён Егор избыточным гостеприимством, в ожидании рейса на Минск чувствовал лёгкую грусть. В Грузии действительно понравилось. Очень.

— Слушай! Ты говорил: девки будут на нас бросаться, срывая с себя лифчики в прыжке. И где? — пожаловался Аркадий.

— Горские нравы более суровые. Обожди гастролей по равнинам, оторвёшься.

— Не, я — верный семьянин. Но посмотреть хотелось бы разок. Из любопытства.

— Прилетим в Краснодар, будет тебе проверка на прочность устоев.

х х х

Круглый отличник, краса и гордость юридического факультета БГУ, сдал диплом, госы и военку на тройки и одну четвёрку, что самого Егора ничуть не трогало. Не с красным, а с синим дипломом в активе он слетал в Мексику и Никарагуа, ужаснувшись увиденными там нищете и грязище, а также дико жаркому климату. Да, привёз классный двухкассетник и прикольные сувениры для Элеоноры, но про себя решил — от круизов по странам третьего мира будет косить.

Первого сентября, когда его товарищи по группе и курсу ещё оттачивали навыки рытья окопов полного профиля малой сапёрной лопатой, переступил порог просторного кабинета Сазонова с двумя пачками денег — долей от «Вераса» и окончательным расчётом за дом.

Но больше его волновало другое.

— Виктор Васильевич! Моё распределение — прежнее, УВД Мингорисполкома. Я могу рассчитывать на перераспределение в КГБ?

— Увы, Егор, — ответил полковник. — И это для меня самого неожиданно. Ты своего отца помнишь?

— Нет, конечно.

— Верю. Он был арестован за кражу, когда тебе едва исполнилось шесть. И больше не появлялся в Речице?

— Вы ещё спросите: платил ли алименты на меня и сестру.

— Ясно… В третий раз освобождён в марте восемьдесят первого, нынешнее местонахождение неизвестно. В общем, ты — родной сын вора-рецидивиста Егора Евстигнеева. А имеющих в близком родстве судимых в КГБ не берут. В МВД, кстати, тоже, но их кадровики прохлопали.