— Здравствуйте, Николай.

— Привет, Егор. Называешь меня на «вы», но без отчества?

— У меня непосредственный начальник в следствии — Николай, «вы» и без отчества. Не взыщите.

— Ладно. Слушай. Я понимаю, при поступлении к нам ты попросишься к Виктору Васильевичу. Но есть одна проблема, и я хотел тебя привлечь. Ты же на гитаре играешь?

— Балуюсь.

— Английский?

— To be, or not to be, that is the question[1]…

— Ох…еть! — перебил Образцов, обычно к матерным оборотам не склонный. — Даже не знал. Произношение — просто диктор!

— Почему-то английский не забылся, когда падал с полки в поезде. Вы про «Песняров»?

— Да. Скоропостижно скончался один из техников. Наш человек. Нужен кто-то, если не из ансамбля, то хоть из персонала, чтоб информировал о настроениях.

— Анекдот, — вспомнил Егор. — Зарубежные гастроли, скрипач докладывает художественному руководителю: скрипку Страдивари украли! Тот успокаивает: купим другую, новую. Музыкант: вы не понимаете, товарищ майор, она мне дорога, как вам — маузер Дзержинского.

— Смешно. Но вернёмся к «Песнярам». Конечно, к ним приставлен «помощник художественного руководителя» капитан Волобуев. Но они же знают его профессию. При нём следят за языком, даже пьяные.

— А вы хотите меня внедрить как сексота. Не проще ли завербовать кого-то из техперсонала?

— У Волобуева не получилось. Мулявин сам отбирает каждого. Потом новичков проверяет хитрый еврей Даник Дёмин, осветитель и заодно помощник администратора ансамбля, мимо него ни один наш не проскочил. Я тебе тоже анекдот расскажу, всего из одной фразы: уезжает за границу на гастроли большой симфонический оркестр, возвращается малый камерный. В США «Песняры» могли бы заработать миллионы долларов. А они получали суточные два доллара в день. Если сбегут хотя бы трое — Мулявин, Мисевич и Кашепаров, возникнут американские «Песняры», а у нас начнётся звездопад. С погонов. С Мулявиным, надеюсь, проще, его жена, актриса Светлана Пенкина, беременна. Ей в середине лета рожать.

— Не бросит?

— Вряд ли. Но гарантии нет. Мулявин пьёт. А вдруг ЦРУ выберет момент и подложит под него опытную соску, тот забудет жену? Или скажут: оставайся, мы выменяем Пенкину на арестованного советского шпиона. Выбирай: или будешь жить в убогой «трёшке» в Минске или в собственном особняке на берегу Атлантики. Ездить на «Кадиллаке» и учить детей в Гарварде.

— Заманчиво.

— Первая гастрольная страна — Мексика, для ЦРУшников — родной дом. Пик славы «Песняров» прошёл, они ругаются. Их бросил Борткевич, лучший тенор. Но бабы и сейчас на них вешаются как шальные. И все в ансамбле — бабники. На приманку между ног летят как бабочки на огонь.

— Предлагаете мне влиться в ряды бабников? — Егор представил себе, как радостно ухватился бы за подобную возможность Лёха. Наверняка отсвет славы падает и на технарей, даже рабочих сцены. Если не удалось отдаться солисту, то хотя бы осветителю… Он видел подобных фанаток, когда в Москву приезжал Джастин Тимберлейк. Девки рыдали, бросались на ограждение и охрану, вопили «Джастин! Я люблю тебя», «Джастин! Возьми меня!» Будто он понимал по-русски.

— Ты против?