Ответом на вопрос было молчание. Вероятно, никто из пассажиров не думал, что в его багаже может находиться что-то подлежащее изъятию при таможенном досмотре.

— Никто из вас не имеет при себе или в багаже купленных либо полученных в подарок алмазов, добытых в нашей стране?

Снова молчание.

— Бриллиантов достоинством выше одного карата?

Молодой гигант что-то пробормотал себе под нос.

— Слушаю! — Таможенник повернулся к нему.

— Да ничего! — Файтер Джейк махнул рукой, напоминающей буханку хлеба. — Мало того, что мы часами сидим в вашем аэропорту, ожидая вылета, мы должны еще выслушивать глупые вопросы! У кого нет бриллиантов, тот вам ничего не скажет, а у кого они есть, тем более не отдаст их сразу, если решил рискнуть.

Таможенник открыл рот, грозно глядя на стоящего перед ним человека, которому едва доставал до плеча, но ничего не ответил, а через минуту проговорил, не спуская с него глаз:

— Напоминаю всем, что драгоценные камни, найденные при таможенном досмотре, подлежат конфискации, а персона, пытающаяся провезти их, будет привлечена к уголовной ответственности.

Поскольку по-прежнему никто не отозвался, он обратился к стоящей напротив него в первом ряду пассажиров даме, неподвижно уставившейся в стену и, кажется, совершенно не обратившей внимания на его слова:

— Это ваш чемодан?

— Да. — Она даже не повернула головы.

— В нем исключительно ваши вещи?

— Нет.

Ответ поразил и пассажиров, и таможенников.

Алекс проследил за взглядом неподвижной женщины. Она смотрела на цветной плакат на стене, на котором был изображен человек, стоящий на теле убитого льва, опираясь на ружье, и приглашающий провести отпуск в Кении.

— Что же у вас там?

— Кроме личных вещей там находятся научные материалы конгресса, проходившего на этой неделе в вашем городе.

— Научные? — в голосе таможенника звучало сомнение. Алекс понял его, он тоже никогда бы не подумал, что эта дама может быть ученым, приглашенным на международный конгресс. Было в ней что-то неестественное, словно ее неподвижность вызвана странным внутренним напряжением, сдерживаемым с большим трудом и готовым в любую минуту вырваться наружу.

— Да, научные. — Она говорила спокойно и по-прежнему смотрела на плакат.