В гражданской авиации еще не были введены реактивные двигатели и перелет из Лондона в Южную Африку длился почти сутки. Тем не менее, прошел он почти незаметно, как и две недели, что минули после него.

И вот Джо вновь находился в аэропорту Ян Смит, готовый к возвращению домой. Он чертовски устал. Прощальный ужин затянулся до ночи и продолжался бы и дольше, но времени до самолета оставалось все меньше, и гость вынужден был покинуть собравшихся. Теперь все было позади. Джо вошел в большой застекленный зал ожидания, указал носильщику ближайший столик и плюхнулся в кресло. Носильщик поставил его чемодан рядом с креслом, глянул на банкноту в руках Алекса, осторожно взял ее, блеснув неправдоподобно белыми зубами, поклонился и удалился, сказав, что вернется, когда объявят рейс на Лондон.

Джо взглянул на часы, вздохнул и вытащил из кармана пиджака местную газету, которую купил при входе в аэропорт. Некоторое время он скользил взглядом по колонкам, но, не найдя ничего, что могло бы заинтересовать его хоть немного, прикрыл глаза и вздохнул еще раз. Волна усталости вновь охватила его, на этот раз сильнее, чем прежде. Где-то далеко за толстыми стеклами витража, занимающего почти всю стену зала ожидания, неровно гудели двигатели большого пассажирского самолета. Ночь вступила в свои права, за окном мелькали цветные огоньки, а слева ярко светили прожекторы на взлетной полосе.

— Да, выпивки было слишком много, — тихо пробормотал Алекс. Ему казалось, что приглушенная вибрация двигателей приводит в дрожь самый удаленный уголок его усталого мозга, до предела измученного двумя неделями непрекращающейся жары, множеством бесед с незнакомыми людьми и длинными речами во время сегодняшнего прощального банкета.

К счастью, аэропорт находился довольно далеко от города, и это помогло Джо избавиться от всех желающих проводить его, вернее, почти от всех, потому что президент Клуба Южноафриканских Любителей Детективной Повести сам отвез гостя в аэропорт. Президент являлся главой фирмы, производящей сувениры, которые продавались во всех киосках, густой сетью разбросанных по стране. В дверях аэропорта он сунул Алексу красиво завернутый пакет и исчез, извинившись, что не останется с гостем до минуты отлета. Он выпил немного больше, чем нужно, и хотел вернуться в город, пока движение было достаточно оживленным. В Южной Африке закон сурово карал не вполне трезвых водителей. Поэтому пусть мистер Алекс постарается понять его…

Джо, разумеется, понял и крепко пожал ему руку, благодаря за гостеприимство, а когда президент ушел, сунул пакет в карман и направился в зал ожидания. Теперь же вынул пакет и развернул бумагу. Внутри был портсигар, обтянутый серой слоновой кожей, и на нем золотыми буквами была выбита надпись: «ДЖО АЛЕКСУ — КЛДП».

С минуту он смотрел на нее с удивлением, не в силах понять, кто такой КЛДП, стараясь вспомнить фамилию президента. Внезапно наступило прозрение. Это были первые буквы названия Клуба. Джо повертел портсигар в руках, подумал с сожалением о бедном слоне и положил сувенир в карман.

Подошла официантка. Он заказал кофе и кока-колу и с надеждой стал вслушиваться в слова, раздающиеся из микрофона. Объявили самолет на Кейптаун.

Медленно текли минуты. Кофе не принес большей ясности его рассудку, а холодная кока-кола — облегчения от жары. Здесь было так же душно, как и снаружи, хотя в зале ожидания всегда поддерживалась немного более прохладная температура. Он взглянул на часы. До отлета оставалось еще сорок минут, но регистрация паспортов и таможенный досмотр в Южноафриканской Республике производились очень тщательно. К этому следовало прибавить время, необходимое для взвешивания и транспортировки багажа к самолету. Микрофон зазвучал вновь. Еще одна группа пассажиров двинулась к выходу. Зал ожидания постепенно пустел. Может быть, самолет на Лондон был последним, вылетающим в этот вечер?

Джо зевнул, прикрыв рот газетой, которую держал в руке.

— Внимание! — раздалось из микрофона. — Вылет самолета рейсом Найроби — Аддис-Абеба — Каир — Париж — Лондон откладывается. Мы приносим свои извинения всем пассажирам, летящим этим рейсом. Как только самолет будет готов к вылету, пассажиров немедленно уведомят.

Голос диктора был вежливым и спокойным.

Алекс, привставший при первых словах сообщения, снова упал в кресло и лениво огляделся.

За ближайшим столиком, напротив окна, сидела, повернувшись к нему в профиль, молодая черноволосая, очень красивая женщина в отлично сшитом легком дорожном костюме, но он не понравился Алексу с первого взгляда, как не понравилась и модная шляпка. Шляпка была вызывающе красного цвета, а костюм так обтягивал фигуру, словно его хозяйка вознамерилась показать каждому желающему то, о чем обычно приходится догадываться с помощью воображения. Джо подумал, что никогда еще не видел девушки, которая казалась бы почти голой, будучи так аккуратно одетой. Она лениво переворачивала длинными загорелыми пальцами страницы иллюстрированного журнала. Возле ее кресла стоял небольшой элегантный чемоданчик из красной кожи, видимо, призванный своей яркой расцветкой служить все той же цели — обратить внимание на его владелицу. Рядом с чемоданом стоял тяжелый, как саркофаг, окованный металлом кофр, провоз которого самолетом стоил не меньше, чем провоз пассажира. На нем лежал зонтик, тонкий и блестящий, как шпага. Разглядывая ее лакированные красные туфельки, Алекс размышлял, какова может быть профессия этой девушки. В ней было что-то, говорящее о ее самостоятельности. Но это не являлось обязательным следствием профессии, она просто могла иметь много денег. И все же он решил, что девушка скорее всего, восходящая звезда кино или певица из мюзик-холла. Артистки постоянно разъезжают по свету, так как специфика их работы не допускает возможности долго засиживаться на одном месте. Джо еще раз с удовольствием скользнул взглядом по ее загорелым красивым ногам, неохотно посмотрел на красный чемоданчик и перевел взгляд на другой столик.

Сидящие за ним двое мужчин были почти так же интересны, как и дама в красной шляпке. Поразительная диспропорция их фигур представляла любопытную картину для стороннего наблюдателя. Лицом к Джо сидел молодой человек с телосложением Геркулеса и лбом кретина. Он дремал, удобно развалившись в кресле и откинув голову назад. Вероятно, парень был огромного роста, так как его ноги почти касались соседнего столика. Короткие светлые волосы, постриженные ежиком, подчеркивали шарообразную форму головы, до удивления маленькой, крепко посаженной на мускулистой шее. Второй, маленький человечек, был подвижным, как ящерка, а его быстрые глаза под выпуклым лбом, над которым светилась лысина, находились в непрерывном движении, перебегая от столика к столику. Создавалось впечатление, словно человек не знает, что может произойти, но твердо решил не упускать ничего интересного. Время от времени глаза его обращались к спящему гиганту. Вдруг он выхватил из кармана большой цветной носовой платок и, наклонившись, необычайно осторожно вытер лоб великана. Тот даже не шевельнулся, словно привык к такому вниманию.

Джо невольно улыбнулся. Вероятно, это какой-нибудь атлет или, что более вероятно, боксер, и его тренер. Алекс еще несколько мгновений смотрел на огромные руки, бессильно лежащие на поручнях кресла. Подумать только, ведь есть люди, которые и глазом не моргнут, получив удар такого кулака, и ответят ударом на удар!

Он перевел взгляд левее, к более удаленному столику, за которым в одиночестве сидел человек неопределенного возраста. Ему можно было дать как пятьдесят пять лет, так и тридцать пять… «Англичанин», — подумал Джо. Он не мог ошибиться. — «Скорее всего, окончил университет… Оксфорд или Кембридж… безупречная личность, никаких шуток с судьбой, легко отличает добро от зла. Возможно даже, что он директор школы для мальчиков, но с таким же успехом может быть владельцем солидного антикварного магазина или ученым…»

Алекс равнодушно оглядел его, отметив только одну интересную деталь: необыкновенно толстые стекла очков в черной роговой оправе. Незнакомец медленно повернул голову, и взгляды их на мгновение встретились. Алекс увидел огромные, увеличенные до невероятности, светло-голубые, почти бесцветные глаза. Потом эти глаза взглянули на столик, где лежал большой округлый черный несессер, похожий на шляпную коробку, какими пользовались щеголи начала века. Правая рука сидящего поднялась и отодвинула несессер от края стола.

Отведя взгляд, Джо подумал, посмеиваясь в душе, что в этой коробке могла бы поместиться человеческая голова. Но разве человек с такой внешностью мог быть убийцей? Разумеется, да! Разве не случалось, что убийство совершали красивые, нежные, хрупкие девочки, добропорядочные старушки, веселые хозяева постоялых дворов, священники с набожно сложенными руками и потупленными глазами? Не было в мире внешности, характера или профессии, исключающих саму мысль помочь ближнему покинуть этот лучший из миров.

Зал ожидания был уже почти пуст. Официантка в оранжевом платье и белом фартуке вполголоса разговаривала с барменшей около узкой блестящей стойки, за которой виднелись полки с шеренгами разноцветных бутылок. Стеклянные входные двери приоткрылись, и в них заглянули двое черных носильщиков. Они оглядели зал, видимо, проверяя, остались ли среди ожидающих пассажиры с большим багажом, потом снова скрылись за дверью.