Неожиданно сэр Конрад помрачнел и сменил иронический тон на серьёзный:
– Данное обстоятельство и должно вызывать у нас подозрения. То ли дело господин Эленский или еще один приятель Люсинова… как его… Полевой. Короче, клейма на обоих негде ставить. А твой Свиридов – птица высокого полёта. И не приведи господь, чтоб он раньше нас докопался до истины в истории с полонием. Словом, так, Эрни. Я тебе настоятельно рекомендую как можно быстрее найти следы мистера Свиридова и плотно сесть ему на хвост. И он, сам того не ведая, выведет нас на нужный след…
– Почему вы так уверены, сэр?
– Я просто рассуждаю. Что, если этот якобы кристально чистый парень прибыл к нам с миссией заменить покойного Люсинова в неком деле, о котором мы пока ничего не знаем? О-о! Тут может быть очень тонкая игра русских, которую с большим успехом прозевали контрразведчики сэра Хьюза!
– Прошу прощения, сэр, но вы, мне кажется, переборщили, – не сдержался я. А про себя подумал: босс сидит день-деньской в своем кабинете и рожает беспредметные идеи, а я их должен развивать, вместо того чтобы заняться реальными поисками.
– Вовсе нет, сынок! – ухмыльнулся Гривс, разминая очередную сигару. – Лучше на вот, почитай последнюю сводку… Какая-то сумасбродная галеристка, некая леди Соутбридж неделю назад позвонила по номеру нашей «горячей линии» и сообщила весьма интересные сведения, которые любого идиота наведут на определенную мысль…
Полковник протянул мне лист с компьютерной распечаткой.
– Чушь какая-то! – пробежав глазами текст, воскликнул я. – А если на секунду предположить, что информация близка к правде, то почему сообщение только сейчас дошло до нас?
– Меня тоже это возмутило. Видимо, парни из службы первичной обработки информации не увидели в нем связи с терроризмом. И совершенно напрасно! А мне кажется, что здесь есть за что зацепиться. Порой чем абсурднее ситуация, тем она ближе к реальности. Так что тебе, хочешь ты того или нет, надо немедленно съездить в Форестхилл. Жаль, конечно, что несчастного Алекса Лэнга так быстро сожгли в крематории. Но тем не менее дом-то его пока стоит на месте…
Я вынужден был пообещать шефу, что, конечно, отправлюсь в ту дыру. Ну как так получается, чёрт возьми? Старый, толстый пень, не выходя из кабинета, неожиданно может продвинуть следствие гораздо дальше, чем все мои собственные потуги. А я-то размечтался, вообразил себя восходящей звездой Скотланд-Ярда…
– Да, кстати, сынок, не забудь прихватить с собой наших химиков-алхимиков, пусть они там проверят всё как следует. Потом с их выводами – сразу ко мне.
Поздним вечером, когда академик уже собирался отойти ко сну, на пороге его подмосковного особняка объявилась дочь в сопровождении незнакомого мужчины. Молодая женщина явно была в легком подпитии, о чём свидетельствовали зардевшиеся щёчки, растрёпанные волосы и слишком возбуждённое поведение. Скинув на паркет шиншилловую шубейку, Надежда вихрем пронеслась через холл, оглашая дом громкими восклицаниями:
– Папулька! Я приехала! Где ты, папулечка? Встречай! Блудная дочь возвратилась в отчий дом!
Рослый мужчина в модной чёрной куртке с меховым воротником вкатил вслед за ней два огромных чемодана и в растерянности остановился посреди холла. Это был блондин лет тридцати пяти, эдакий сероглазый красавец с аристократическим лицом.
– Наденька, ну зачем же так кричать? – Мужчина предпринял нерешительную попытку остановить эмоциональный порыв спутницы, сам явно пребывая в некотором замешательстве и смущении.
– Ты мне рот не затыкай, Сева, я в свой дом приехала, а не в твой. И могу здесь делать всё что захочу и когда захочу, – отмахнулась Надя, оглядываясь. – Господи, как я соскучилась! Здесь совсем ничего не изменилось.
Неожиданно из дверей хитро встроенного домашнего лифта появился Олег Евгеньевич в видавшем виды шёлковом китайском халате. С распростертыми объятиями Адов поспешил навстречу гостье.
– Глазам своим не верю! Неужели это ты, доченька? Почему без предупреждения? – растерянно лепетал престарелый академик.
– Так получилось, папулька, так получилось. Ты разве не рад?