За столом снова поднялся гул, даже Жильбертин проронил что-то удивленное.
– Да, – спокойно, но с оттенком вызова подтвердила режиссер.
– Вы дочь Алана Маскера, – добавил Ричард. – Я должен был заметить связь раньше, даже в фамилии Визард. Оно ведь тоже означает маску, как и Маскер.
Саша сидела неподвижно, однако не переставала сверлить взглядом склоненную голову Бен-Гура Фридмана.
– Он уничтожил моего отца, сломал. И с тех пор я наблюдаю, какой жалкой стала его жизнь. Бездарный неудачник, паразитирующий на известном имени. Мой отец гордился бы мной, а твой дедуля, – выплюнула она это слово, – тебя бы презирал!
Фридман вскочил с места, в его глазах горела ярость, и, прежде чем кто-либо успел отреагировать, он почти вцепился Саше в горло. Остальных на мгновение отвлек Фридман-младший, который тоже вскочил и закричал Саше:
– Ты меня использовала!
Ситуацию стремительно разрешил Ричард. Он быстро втиснулся между продюсером и режиссером, широко развел руки остолбеневшего убийцы и ткнул ему пальцами в глаза. Фридман рухнул на колени, а пораженная Саша осела на спинку стула. Как и измученный Ричард.
Глава тридцать третья
– Так, значит, за всем этим стояла Саша Визард-Гай? – спросила Клер, когда они возвращались в лимузине.
– Да, – одновременно ответили Валери и Ричард.
– Нет, ты скажи, – галантно уступил последний.
– Саша дергала за ниточки, но она не знала, насколько далеко все зайдет, – объяснила Валери со странно отстраненным видом. – Должно быть, готовила план годами, но, думаю, даже она недооценила уровень жадности и отчаяния месье Фридмана.
– И она, видимо, подружилась с Сэмюэлом в Голливуде, а потом как-то подложила поддельное письмо так, чтобы его нашли? – Клер изумленно покачала головой.
– Да.
– И в то же время дала понять, что у нее есть сценарий для продажи нужному продюсеру, вероятно, через Сэмюэла, где действие происходит в Валансе. Очень умно, – добавил Ричард.
– Фильм вышел бы отличный, – фыркнула Клер. – Ты мог бы написать сценарий, Ричард!
– А мне никто из них не нравился. – Мадам Таблье сидела в углу, как обиженный ребенок, с лицом, выражающим презрение не только к киношникам в целом, но и к лимузину в частности.
– Ох, п
– Тьфу! – последовал пренебрежительный ответ. – Очередной мужчина с пустыми обещаниями!