Он шутит, и от этого становится еще хуже.
— Ты невозможен, — вздыхаю я.
— Ты не первая, кто это говорит, — подтверждает он, когда я отхожу от него и направляюсь на кухню. Она соединена с гостиной, поэтому, сделав всего несколько шагов, я оказываюсь у своих плиточных прилавков, делая все возможное, чтобы все выглядело хотя бы немного презентабельно.
Не то чтобы меня волновало, что он думает.
Но все же я не хочу потерять сознание и проснуться на грязной кухне.
Особенно, если я собираюсь утром на работу.
Не то чтобы ему нужно было это знать.
Ривер следует за мной и прислоняется к стойке, наблюдая, как я открываю пластиковый контейнер, чтобы начать складывать все лишние макароны.
Я притворяюсь, что он не пялится. Я пытаюсь не представлять, как он анализирует мою кухню, судит меня по тому, насколько все грязно, неухоженно и посыпано мукой.
Я вытираю бумажным полотенцем пустую кофейную гущу, а когда оборачиваюсь, он всего в нескольких футах позади меня поднимает упаковку с макаронами.
— Могу я тебе помочь? — Спрашиваю я, чувствуя себя неловко из-за вторжения в мое личное пространство.
Он тоже говорил об этом так тихо, что стало еще хуже.
Я молча говорю ей заткнуться.
Ривер барабанит пальцами по крышке контейнера, хмурясь. — Те печенья, которые ты испекла раньше, были действительно чертовски вкусными, — ворчит он, словно признавая поражение.
Мое сердце бешено колотится в груди. — О, ты имеешь в виду
Я всегда гордилась своей кухней. Несмотря на то, что дом, в котором я живу, маленький, я позаботилась о том, чтобы кухня стала звездой шоу.
Именно там я делаю свои лучшие работы, и когда они организованы, то выглядят так, как будто их можно было бы напечатать в журнале.
Навязчивая организованность — один из моих новейших механизмов преодоления последствий исчезновения Эйприл, и то, что Ривер вторгается в мое безопасное пространство своим присутствием, творит со мной странные вещи.
— Эй, Скайлар. Посмотри на меня.