Мы купим большую замок с высокими потолками, кучей электронных фишек и настоящим дворецким, и будем там счастливы, и ты окончательно и бесповоротно влюбишься в меня, потому что у тебя просто не будет иного выхода.
Антону очень хотелось верить в это, и он ответил:
– Да, любимая.
Фейерверк трещал и озарял небо.... Айнур провела Антона за руку через пышную поляну по мостику над ручейком.
Дом казался вымершим, и окна чернели, как пустые глазницы. Тихо плескался фонтан. Они вошли в дом. Он встретил их ароматом старого дерева и давнишних благовоний. Хозяйка, а за ней и Антон поднялись по темной лестнице, и очутились в покоях Айнур. Тут все изменилось – если не считать большой резной кровати под пологом, тут ничего не было. Створки окна, выходившего в сад, были распахнуты.
– Вообще-то мы слегка нарушили правила, – прошептала она. Ты должен был войти в спальню голый и с родовым кинжалом в зубах...
– А кинжал зачем?
– Чтобы разрезать на мне платье как полагается у нас, – усмехнулась Айнур. Ну да ладно...
Одним движением она сбросила шелковые одежды, и те замерцали у ее ног подобно лужице жидкого серебра.
Неожиданное счастье наполнило вдруг душу Антона. В памяти ожили слова старинной книги, о "желанном женихе, вступившем в терем возлюбленной". И с ними пришло ощущение покоя и уверенность в том что этой женщиной он обладает по праву.
Может быть это счастье ненадолго. Но сейчас об этом можно забыть.
Антон поднял серебрившееся в свете лун тело Айнур на руки, и полог раздвинулся перед ними...
Хроника четвертая. Боец
Глава 17. Экспедиция в Ад
– Ну и погодка! – Антон в очередной раз вытер испарину. Одежду хоть выжимай. И почему кондиционера не завести?
– Говорила же – буркнула Айнур. Это если все время в офисе сидишь, кондиционер в самый раз. А я вот посмотрела бы на тебя, когда тебе надо будет выйти – а в доме плюс восемнадцать при сорока пяти снаружи.
Из одежды на его супруге были лишь соломенная шляпа величиной с колесо да еще темные очки, отбрасывающие слабые мерцающие блики.
Но столь фривольный облик супруги не вызывал у измученного духотой Антона никаких игривых мыслей.
И не потому что за прошедший месяц с лишним он пресытился телом своей любимой.
Но влажная жара напрочь убивала всякие желания кроме как неподвижно лежать до того момента, когда беспощадное солнце скроется за горизонт, уступив небо лунам и Схаасу.