— Опять нас военкоматом пугать будете? — это уже Колян высказался.
— Совсем нет — давайте так договоримся, я отдаю его долг, а вы прекращаете лезть в валерины дела. До мая месяца по крайней мере.
— Он нам 24 рубля должен, — хмуро бросил Волобуев.
— С утра же 22 было, — вступил в разговор Половинкин, — откуда ещё два взялось?
— Надбавка за грубое с нами обращение, — нагло продолжил Игорь.
— Это уже беспредел, — сказал я, — при сделке ни о каких грубых обращениях речи не было, только о процентах за просрочку — правильно, Валера?
Тот молча кивнул.
— Уговорил, — сдал назад Бык, — гони 22 рупии и всё на этом.
Я вытащил из кармана два оранжевых червонца и два белёсых рублика и протянул их Быку. Тот забрал деньги, пересчитал два раза, а далее они все трое скрылись за забором парка.
— Ну всё, друг мой ситный, — больше не попадай в такие истории. Да, может, расскажешь мне, на что у вас спор-то был?
Мы сели на скамеечку возле стадиона, тут их несколько рядов было перед подобием сцены… сама сцена, правда, давно завалилась набок, но скамейки были сработаны более крепким способом, они устояли.
— На хоккей, Антон Палыч, — сказал Половинкин, глядя на гоняющих мяч футболистов.
— Как наши с канадцами что ли сыграют? И ты ставил на проигрыш наших?
— Не совсем… на ничью — а Бык на победу наших. Колян ещё участвовал, тот посчитал, что выиграют канадцы, причём с крупным счётом.
— А чего ж с него тогда Бык денег не стребовал?
— Да они между собой договорились как-то, а уж с меня по полной захотели взять.
— И зачем же ты, дурья башка, ставил червонец, если найти ты его никак не смог бы?
— Я думал, что выиграю…
— Ох, — вздохнул я, — теперь спорь только на те деньги, которые у тебя в наличии имеются. И с тебя одна услуга, но это не сейчас… пока, игрок.
Он встал и растворился в сумерках, а я побрёл к своей прекрасной Афродите, вылезающей из мыльной пены. Была у меня такая мысль, что вряд ли она меня дождётся, но она не оправдалась — Софья сидела на диване и внимательно вглядывалась в экран моей Чайки, а там как раз шёл канадский хоккей.