— Проводить всё это мы будем в спортзале, больше негде. После шестого урока, длительность полчаса… ну или сколько у вас там получится. Освобождаю вас и Софью Ивановну от последнего шестого урока — подготовите всё, как следует.
— Нам бы ещё учительницу рисования, — попросил я, — плакаты какие-никакие сделать бы, а художественные способности только у неё имеются.
— Хорошо, Ираиду Львовну тоже подключаем. А сейчас идите, звонок вот-вот прозвенит.
Первый урок у меня был в восьмом, там где Ванечка и Дубин, взял журнал с учебником геометрии и поплёлся на свою Голгофу.
— Как наши вчера ихних! — встретил меня восторженный голос с задних рядов.
— Все смотрели? — спросил я у класса.
— Ага, да, а как же, — загомонили ребята на все голоса.
— Тогда по окончании уроков можете проследовать в спортивный зал, там будет акция по этому поводу.
— Чего будет? — настороженно спросил Красногоров.
— Ну акция, — пошевелил пальцами я, — не та, которая на бирже торгуется, а такая форма современного искусства. Торжественная линейка по поводу победы советского хоккея.
— Понятно, — так же на разные голоса раздалось отовсюду, а чёткую мысль сформулировала только отличница Анечка:
— Антон Палыч, так это только один матч прошёл, а всего-то их восемь будет… так что про окончательную победу говорить рано.
— Верно, — заметил я, — но первая выигранная битва даёт хороший задел всем военным действиям. Так что надо радоваться тому, что есть, и не забивать голову дальнейшим. А сейчас давайте уже займёмся геометрией.
И тут Дубин привёл в действие свой зловредный план — у стула, на который я собрался сесть, оказалась то ли подломана, то ли подпилена одна ножка. Красногоров мне вообще-то про другое говорил, наверно Вася поменял методику на ходу. Упасть я не упал, потому что координация у меня неплохая и при этом я ещё уцепился за крышку учительского стола, но и сесть мне не удалось, стул свалился на левый бок, а я остался в полуприседе. Ученики рассмеялись, но сдержанно и далеко не все.
— Ну и кто это сделал? — спросил я, не рассчитывая на честный ответ, но Дубин меня удивил — встал и ответил:
— Ну я.
— Это ты молодец, что признался, за это хвалю. Раз уж начал, продолжай — зачем ты ножку у стула отломал?
— Не отломал, а надломил, — угрюмо поправил меня Вася.
— Это меняет дело, — саркастически заметил я, — и зачем ты её надломил?
— Чтобы вы на пол упали, — достаточно логично продолжил он.