– Языком убирать заставлю, – передразнила она Севу, смешно понизив голос и констатировала: – Они издеваются. Я попросила отвернуться, так он специально вплотную к решётке подошёл…
– Значит параша здесь одна на всех, – сделала я вывод, одновременно размышляя, как извлечь пользу из этого глумления, и снова обратилась к Софье: – Что потом?
– Потом кушать несут…
– Он же?
– Да он.
– Один?
– Один, – подтвердила Софья и спохватилась: – Чуть не забыла главное! Если надо срочно вызвать кого, то вот здесь, – с этими словами она просунула между прутьями решётки руку и тронула висевший рядом с трубой отопления гаечный ключ на цепи.
– Что здесь? – не могла я взять в толк.
– Сказали по трубе стучать, если срочно что-то надо! – пояснила она.
– Ясно! – проговорила я, размышляя над услышанным.
Ольга насторожилась и спросила:
– Что ты задумала?
– Пока ничего, но и сидеть, сложа руки, не буду, – заверила я её.
Послышался лёгкий стук и возня. Что-то звякнуло и двери открылись.
На пороге возник Горбун.
– Гаранина Ольга! – позвал он громко.
Моя подружка побледнела и вытянулась в струнку. А может и не побледнела вовсе, а просто показалось? – подумалось мне вдруг.
– Что? – спросила она тихо и вцепилась в прутья руками.
– Печку растопили, – пояснил Горбун и обыденным голосом пригласил: – Так что пошли наверх…
– Ой! – вскрикнула Ольга и повалилась на пол. При этом руки она не разжала и повисла на прутьях.