Как только я принял решение, на душе стало легче. Я поднялся на ноги и огляделся: теперь мне предстояло тихо и незаметно вернуться в выделенную мне комнату, чтобы избежать ненужных расспросов.
Глава 9
Лучиана
За три дня охоты я так вымоталась, что, едва оказавшись в замке, твердо решила сделаться затворницей в собственных покоях до завтрашнего торжественного обеда. И сейчас, наслаждаясь тишиной и спокойствием, стояла у мольберта в попытках завершить пейзаж, начатый больше недели назад. Однако темная болотная низина, освещенная единственным слабым солнечным лучом, пробивающимся сквозь густые кроны замшелых деревьев, больше не волновала меня так же сильно, как в тот момент, когда я начала ее писать. В памяти то и дело возникал набросок, сделанный в охотничьем домике: мужчина с копьем и опасный зверь, который вот-вот ринется на воина.
– Вы опечалены, принцесса, – скорее подытожила, чем спросила Изабелла.
Я повернулась к фрейлине, которая с едва заметной улыбкой на губах что-то вышивала на крупных пяльцах, и вздохнула. Она, пожалуй, права, мою грудь и в самом деле терзала непонятная тоска, которая усиливалась каждый раз, стоило мне вспомнить о графе Наварро, но я старалась гнать глупые мысли подальше.
– Думаю о выборе, который мне предстоит сделать, – солгала я.
Изабелла бросила на меня быстрый, цепкий взгляд, но тут же опустила глаза. Она явно поняла, что я неискренна с ней, но не стала меня ни в чем обвинять и по-дружески поддержала тему.
– У вас есть явный фаворит?
– Пока нет. Но выбирать, скорее всего придется между Лайонэлом и Каримом, – я провела кистью очередную темную линию и отступила на шаг, чтобы понять, каких еще штрихов не хватает почти завершенному полотну.
– А Его Величество что-нибудь вам советовал? – спросила Изабелла, откладывая свою работу.
– Нет, – я быстрым движением кисти сделала траву вокруг топи еще более густой, и снова отступила назад. – Но я думаю, больше всего он будет рад союзу с королевством Базиль. Однако отец сам советовал мне не торопиться с проявлением благосклонности к Западному принцу и рекомендовал получше присмотреться к остальным кандидатам. Когда мы беседовали о моей свадьбе, он вообще казался непривычно… загадочным.
Наконец, я сочла, что вид туманной топи не требует доработок, и отложила кисть. Но желание рисовать меня все еще не оставило, поэтому я взяла альбом, уселась в мягкое кресло и начала почти бездумно набрасывать очередной холст – мне хотелось, чтобы он стал одним из самых больших в моей маленькой коллекции.
– Вы так уверенно отказываетесь от кандидатуры Бранна по политическим причинам или потому, что он не нравится вам? – вдруг спросила Изабелла, вскинув голову, и хоть ее лицо казалось спокойным и равнодушным, голос едва заметно дрогнул, и я поняла, что мой ответ почему-то важен для нее.
– В романтическом плане никто из кандидатов не привлекает меня, – честно призналась я, водя грифелем по желтоватой бумаге. – А на счет Бранна… я сомневаюсь, что он, став королем, будет вести выгодную для нашей страны политику. Слишком уж воинственен этот северный вождь.
Изабелла кивнула и снова взялась за пяльцы, однако теперь ее движения были хаотичными, нитка то и дело путалась, а пальцы подрагивали.
– А как же принц Лайонэл? Мне показалось,, он очень галантный кавалер, – сказала фрейлина с придыханием, а я насторожилась – обычно Изабелла проявляла гораздо меньше эмоций.
– Он слишком манерный. Но с годами, возможно, сделается достойным мужчиной, – поразмыслив, ответила я.
Сразу вспомнился разговор с графом Наварро и его подозрительность, но я тут же постаралась подумать о чем-нибудь другом и опустила взгляд на набросок. Однако с удивлением и легким негодованием обнаружила, что из-под грифеля вышла та же сцена боя между кабаном и вооруженным копьем мужчиной. Правда, теперь она обрела больше деталей, и хоть я злилась, глядя на нее, мне все же очень хотелось превратить эти штрихи в настоящую картину.
– Это очень печально, – вдруг выдала Изабелла, и я удивленно подняла голову, отрываясь от мысленного подбора подходящих цветов для будущего полотна. – Получается, что вы выйдете замуж не только без любви, но даже и без взаимной симпатии.