На миг перед глазами поплыло, а как только зрение ко мне вернулось, я увидел перед собой три высокие фигуры в темных плащах. Двое мужчин держали меня за руки, так что подняться я не мог, а третий возвышался прямо передо мной, занося окованный металлом сапог над моей грудью.
Я дернулся в попытке вырваться, но почувствовал, как цепкие руки крепче сжимаются на моих предплечьях, а сапог с силой вдавливается в грудь, не защищенную ничем, кроме тонкой ткани камзола.
– Не смей рушить мои планы, – прошипел неизвестный, и хоть я не узнал его голос, по тяжелым, но грациозным движениям угадал в незнакомце Бранна.
Я молчал в надежде, что этот идиот скажет что-нибудь еще, что поможет мне понять его замысел, но вместо этого северянин с силой пнул меня в бок. Тело пронзила боль, и пришлось сцепить зубы, чтобы не зашипеть. Я даже не мог сжаться, чтобы хоть как-то притупить неприятное чувство – два воина крепко меня держали.
– Вы напали на дворянина, вас буду судить, – прошипел я, тяжело выдыхая.
– Неужели? – Бранн обернулся и, к моему удивлению, сбросил капюшон плаща. А затем молниеносным движением пнул меня еще раз – почти в то же место, куда пришелся первый удар.
Я задохнулся не столько от боли, сколько от возмущения. Как этот дикарь смеет так со мной обращаться? Но его следующие слова так меня удивили, что я на миг забыл о нанесенном мне оскорблении.
– Расскажете о том, что я лично напал на вас, и вызовете дипломатический скандал? От этого первым делом рухнет ваша же хваленая репутация, – Бранн улыбнулся – почти оскалился, его тяжелый сапог снова уперся мне в грудь, мешая сделать нормальный вдох. – К тому же, кто вам поверит? Мои люди – свидетели тому, что после приятного отдыха с остальными принцами я отправился спать. А кто же докажет вашу правоту?
Я в ярости безнадежно дернулся еще раз, но добился лишь того, что рельеф тяжелой подошвы сильнее впился в мое тело.
– Вы за это заплатите, – собственный хрип показался мне жалким, но меня трясло от распирающей, не находящей выхода злости, я просто не мог молчать.
– Сомневаюсь. В следующий раз, когда принцессе будет угрожать опасность, просто отойдите в сторону и дайте мне ее спасти. Проявите благоразумие, поступите так, как я требую, и никто не пострадает, – прошипел Бранн, натягивая капюшон.
– Так кабан – ваша работа? – догадался я и дернулся вперед, но воины вцепились в мои руки до сильной боли, не давая двинуться с места.
Северянин нахмурился и, пнув меня напоследок, отступил на шаг.
– Кабан выскочил бы позже и не причинил бы Лучиане никакого вреда, но ты спутал мои карты! – со злобой в потемневших глазах сказал он и отдал рукой знак одному из подчиненных.
В следующий миг мой затылок пронзила боль, перед глазами потемнело и сознание покинуло меня.
Я очнулся, когда луна висела в самом центре небосвода. Тело болело так, будто по нему потоптался кабан. Впрочем, припомнив все произошедшее, я понял – так и было. Сесть удалось не сразу, левый бок отзывался на каждое движение дикой болью. И ведь этот сын северной суки прав – без свидетелей бросаться столь серьезными обвинениями я не могу.
Я уперся локтями в колени и опустил голову на ладони. Грудь саднило, каждый вдох давался с невероятным трудом. Но я даже к целителю не могу пойти – такие травмы не спишешь на обычное падение в овраг.
Злоба нарастала, стоило мне вспомнить жестокую улыбку Бранна. И план мести постепенно созревал в голове. Однако вместе с ним в памяти всплывали слова, которые вождь произнес перед тем, как вырубить меня: северянин считал, что кабана выпустили раньше по моему приказу, однако я в большей мере стал жертвой обстоятельств. Значит, вождь подговорил кого-то, но то ли парень-гвардеец поторопился, то ли должен был опередить кого-то другого.
Неужели, все это он сделал лишь ради того, чтобы произвести впечатление на принцессу? Я перебрал другие возможные варианты, но ничего лучше, чем это логичное и одновременно безумное объяснение, придумать не смог.
Чем дольше я сидел и чем глубже дышал, тем яснее в голове проступал порядок действий: еще раз допросить мальчишку и ловчего, установить слежку за меченным монетой, хоть, сдается мне, они ни в чем не виновен, а потом – переговорить с учителем фехтования, который будет проводить турнир.