Мое лицо опускается.
— Мне жаль.
Он не расстроен — даже раздражен.
— Не стоит. Слышать меньше папиного голоса — это чертово благословение.
Я хихикаю, чтобы разрядить обстановку.
— Я так понимаю, ты не папенькин сынок?
— Никогда не был. И никогда не буду.
Я не могу остановить ухмылку, играющую на моих губах.
— Значит, ты маменькин сынок?
Его голос становится без юмора, удивляя меня.
— Я люблю свою мать больше всего на свете. Если это классифицирует меня как маменькиного сынка, то так тому и быть. Она не оплачивает мои счета, но я, черт возьми, всегда буду защищать ее.
Хорошо.
Давайте добавим «защищать» и «милый» к колонке «за» Кайла.
Мы въезжаем в самый красивый район в Блу Бич, и он огибает угол, чтобы припарковаться у самого большого дома в квартале.
— Мы на месте.
Я оглядываю окрестности, прежде чем мельком взглянуть в его сторону.
— Почему ты не живешь в этом районе?
Он поднимает бровь в замешательстве.
— Очевидно, ты можешь позволить себе жить в более красивом районе, чем мой.
— Ты ведь понимаешь, что я офицер полиции? Мы не загребаем деньги.