— Роджер, ты должен позвонить кому-нибудь, чтобы тебя забрали, — требую я. Я хочу, чтобы он уехал, но он слишком пьян, чтобы куда-то ехать.
— Пошел ты, чувак, — плюется он. — Возвращайся домой. Ты не имеешь к этому никакого отношения. Разве ты теперь не ненавидишь ее?
— Я позвоню одному из своих друзей и попрошу забрать тебя тогда. — Я хватаю свой телефон. — Ты можешь составить компанию своей девушке.
Он жестоко смеется.
— По крайней мере, у моей девушки нет от меня секретов.
Я замираю от его слов.
Я не могу удержаться и не посмеяться над собой за свою глупость.
Я достаю телефон и звоню в участок, пока поднимаюсь на крыльцо к Хлое. Придурок не может ничего сказать или сделать. Чувак тупой, но не настолько, чтобы возиться с офицером полиции.
Полицейский крейсер подъезжает через пять минут, и они арестовывают его за общественное опьянение и нарушение спокойствия. Есть шанс, что его выпустят завтра, если он внесет залог.
— Спасибо, — говорит Хлоя, когда Клифф и Пит уезжают, Роджер на заднем сиденье их полицейской машины.
Стоя на ее крыльце, я киваю в ответ. Я должен уйти и вернуться в свой дом, но по необъяснимым причинам я не могу. Необходимость убедиться, что с ней все в порядке, что она не в шоке, присутствует… как и необходимость быть рядом с ней.
Я так чертовски противоречив, и я бы соврал себе, если бы сказал, что не скучаю по ней.
Черт, как же я по ней скучаю.
Мне не хватает наших утренних встреч, как до, так и после начала отношений, наших споров, нашего секса, разговоров, которые каким-то образом убедили ее открыться мне.
Я скучаю по Хлое Филдгейн, но в то же время я ее чертовски ненавижу.
Свет с крыльца освещает нас, когда она прислоняется спиной к входной двери, и я рассматриваю пушистые розовые тапочки на ее ногах.
— Ты готов позволить мне объясниться? — спрашивает она, выпуская дыхание. — Я дала тебе этот шанс.
Я бросаю на нее взгляд.
— Дала, спустя чертово десятилетие, так что я позвоню тебе, когда придет время.
Она морщится.