— Тогда я не совсем понимаю, где они сейчас. Ты знаешь их расписание лучше, чем я.
— Господи. Мне нужно идти. Передай телефон обратно Кайлу.
— Нет! Нет, пока ты не исправишь это для меня!
Я повесила трубку.
Через несколько минут мой телефон звонит снова.
— Лучше бы это был Кайл, иначе я снова отключаю звонок.
— Это я, — отвечает он. — Никогда не думал, что услышу это от тебя на другой линии.
— Я тоже, — бормочу я. — И что?
— Она не увидит судью до завтра, по поводу залога… если она вообще его получит. Парни, которые ее арестовали, сказали, что она попросила своего парня присмотреть за детьми.
— Значит, она знает, где дети. Она просто не сказала мне.
— Или она не помнит. Она под наркотиками. Я удивлен, что она знала, кто ты. У Роджера почему-то ничего не было с собой. Я думаю, он отдал это Клаудии, чтобы мы не могли взять и его. Мы с тобой оба знаем, что этот чувак не тот, кому я бы доверил своих детей. Позвони Трею и забери их. Гейдж может поехать с тобой, если ты беспокоишься о своей безопасности. Я попрошу кого-нибудь держать тебя в курсе насчет Клаудии.
— Не беспокойся о том, чтобы отправить Гейджа. Я буду в порядке и все выясню.
— Удачи, Хлоя. — Его тон не наполнен близостью. Он обеспокоен, но все еще холоден. Он делает свою работу, обращается со мной, как и с любым другим в этой ситуации, но это не тот человек, который сказал мне, что влюбился в меня. Он больше не тот человек, в которого я влюблялась.
— И, Кайл? — говорю я, надеясь поймать его до того, как он повесит трубку.
— Да?
— Спасибо.
— Я делаю это не ради тебя. Я делаю это ради детей, и это моя работа.
Я беру свою сумочку и прижимаю телефон к уху, пока иду к машине.
— Да… наверное. — Я останавливаюсь, чтобы найти правильные слова. — Как ты… как ты думаешь, ты можешь зайти и поговорить сегодня вечером или завтра?
— Нам не о чем говорить.