— Мне нравится делать это самой. Ты покупаешь слишком много здоровых продуктов, на наш вкус.
— Я завезу продукты завтра, Клаудия. Сегодня я с тобой не спорю. — Хлоя целует Глорию, а затем Трея в голову. — Спокойной ночи, ребята. Позвоните, если вам что-нибудь понадобится.
— Им ничего не понадобится, Хлоя! Я их мать. Если понадобится, они могут попросить меня, — кричит ей в спину Клаудия.
Хлоя кивает и выходит за дверь.
Я кладу руку ей на спину, пока мы спускаемся по ступенькам к машине. Я сажусь на водительское сиденье, а она — на пассажирское. Она не сопротивляется. Я вижу поражение в ее глазах.
Я выдыхаю, когда выезжаю из района.
— Хлоя, я не знаю, как ты это делаешь.
Она смотрит на меня.
— Что делаю?
— Разбираешься с ней.
— Я делаю это ради детей. Не для нее.
— Я удивлен, что она не позволила им остаться. Казалось, она не хотела проводить с ними ни минуты во время игры.
— Поверь мне, она не хотела проводить с ними время.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда она позвонила, она попросила меня одолжить несколько сотен долларов. Я сказала, что у меня их нет. Она потребовала, чтобы я вернула детей домой, иначе она вызовет полицию.
— Детка, если ты еще не поняла, я и есть полиция. Ты сказала ей, что там уже есть один?
Она смотрит на меня. — Я не хочу втягивать тебя или других представителей правоохранительных органов в драму моей семьи. Не говоря уже о том, что люди говорят. Она и так создает мне достаточно проблем, просто будучи ею. Не нужно записывать бесконечные визиты полиции в мой дом.
— Может, тебе стоит подать на нее в суд и побороться за опекунство.
— Я пыталась, но я ничего не могу сделать. Она проходит тесты на наркотики. У меня нет власти, и если я зайду слишком далеко, дети могут оказаться в приемной семье до того, как пройдет процесс усыновления.