Хлоя паркуется перед захудалым коричневым трейлером, отстегивает ремень безопасности, а затем смотрит на меня.
— Мне нужно зайти и убедиться, что все в порядке.
— Что значит «убедиться, что все в порядке»? — спрашиваю я, пока она не вышла.
— Ей нужно зайти и убедиться, что мама не пьяна, или что это не опасная ситуация для нас, — отвечает за нее Трей.
Она оглядывается и бросает на него взгляд, говоря, что ему не следовало этого говорить.
Я хватаюсь за ручку двери.
— Позволь мне пойти с тобой.
Она хватает меня за плечо, чтобы остановить.
— Определенно, это плохая идея. Это только усугубит ситуацию. Оставайся здесь. Я вернусь.
Я не сажусь на свое место.
— Тот факт, что вы трое можете попасть в опасную ситуацию, заставляет меня чувствовать себя неловко, и я никак не могу сидеть здесь. Я буду стоять на крыльце, в стороне от дороги. Никто даже не узнает, что я там.
Она открывает рот, чтобы возразить, но тут звонит ее телефон. Я вижу имя Клаудии на экране.
— Хорошо, — говорит она со стоном.
Она помогает Глории выбраться из автокресла, а я беру ее сумку, и мы поднимаемся по скрипучим ступенькам крыльца. Я передаю Трею сумку Глории, и когда они открывают дверь, меня обдает запахом сигаретного дыма и плесени. Я стою в стороне и смотрю сквозь порванные жалюзи. Клаудия сидит на диване с сигаретой в руке и говорит с Хлоей о том, что ей нужны деньги на еду. Роджер расположился рядом с ней с пивом в одной руке и куском пиццы в другой. Клаудия, должно быть, слишком глупа, чтобы понять, что просьба дать денег на еду, когда перед ним лежит открытая коробка с пиццей, не поможет ее делу.
— В этом месяце ты исчерпала мои возможности, — говорит Хлоя с напряженным вздохом.
— Не веди себя так, будто ты забыла, кто заботился о тебе, когда мама не заботилась, — огрызается Клаудия.
— Я сама о себе позаботилась, но спасибо за напоминание, — отвечает Хлоя.
Клаудия тушит сигарету, пока Трей помогает Глории снять пальто.
— Когда же ты собираешься это сделать?
— Я пойду куплю тебе продукты утром, — говорит Хлоя.