Маськин с большой дороги

Сразу успокою: большая дорога здесь ни при чем, в том смысле, что Маськин вовсе не стал разбойником, а просто по уже сложившимся неписаным правилам маськописания переносный смысл превратился в конкретный, а конкретный – в переносный. Так что не стоит воспринимать это буквально, что, мол, Маськин совсем опустился и начал разбойничать и так далее.
Хотя стоит признать, некоторые редкие, но чрезмерно заботливые читатели умудрились увидеть в Маськине тревожные элементы литературно-политического бандитизма. Но ведь это скорее относится к автору, а не к его милейшему герою?