НаСтраничке

В тот год лето долго не уступало осени солнечным дням, и даже старики перестали жаловаться, что «раньше в сентябре было теплее…» Где-то задержались непогоды. Иногда налетал короткий дождь, и это только радовало — к грибам! Лес стоял торжественно-тихо, словно его вершины никогда не испытывали раскатистые громы, а молнии не разрывали небо. Осень запутала траву, покрыла паутиной малинник и заросли папоротника. Здесь, в низинах, между молодыми дубками и осинами, дети искали высокие черноногие грибы с красной шляпкой, а чуть повыше, на рыжих от хвои пригорках, находились боровики и крупные грузди. Старый бор начинался сразу за Черной речкой. На обратном пути ребятишки ловили в ней лягушек, а женщины мыли засолочные грузди, чтобы принести их домой прямо в кадке.

Леночка взглянула на себя в зеркале. Белокурая стройная девушка в бордовом платье ей очень понравилась. Она ещё раз поправила это новое платье и, поправив брошку на груди, обратилась к подругам: — Ну как, девчонки? Зина и Ирка только восторженно закричали, а Надежда, ошеломлённо моргая карими глазками, произнесла, забыв при этом о своей улыбке: — Ну, теперь ты совсем зазнаешься. В тебе столько тщеславия, знаешь…

Егорка бесшумно спустился с печки, постоял у окна, проводя пальцем по морозным узорам, пролистал календарь на стене, проверяя, скоро ли день станет равен ночи, и уже собирался тихонько покинуть избу, когда его остановил строгий окрик тетки Елизаветы Фроловны: — Куда ты? Уроки сделал? Не смей еще мачеху встречать! Егорка вопросительно взглянул на отца. Теперь все зависело от него: если отец тоже поедет на станцию встречать награжденных, то на тетку можно просто не обращать внимания; если же отец не поедет, то нужно, чтобы он немедленно заступился за Егорку, и тогда тетка останется ни с чем. Отец сидел за столом и просматривал свежий номер агрономического журнала. Ему было неудобно переворачивать страницы одной левой рукой, и он сидел боком к столу, из-за чего Егорке казалось, что отец читает невнимательно и думает о чем-то другом. — А даже если и встретил, — не поднимая головы от журнала, сказал отец. — Все же она не чужая ему…

После длительного отсутствия семья Гавриловых вновь вернулась в свой родной колхоз. Как только их холостой сын Александр оказался на родной земле, он сразу же привлек внимание местных незамужних дам, включая председателя колхоза – тридцатилетнюю Лукерью Ивановну.

В данной книге описаны различные жизненные обстоятельства, с которыми сталкиваются люди. Порой кажется, что выбраться из беды невозможно, однако вскоре все разрешается само собой. А порой кажется, что ничего тревожного не случилось, и в итоге человек оказывается мертв.

Крышка чайника слегка задребезжала, из кургузого носика вырвалась струйка пара, и вода снова, уже в третий раз за этот вечер, закипела. Анна Павловна сняла чайник с плиты, выдернула шнур и посмотрела на часы. "Опять опаздывает к ужину..." - с лёгкой досадой подумала она о муже...

Вечернее чаепитие для деревенского жителя — это приятный момент отдыха от дневных забот, время для душевного покоя. Половина дома Сапожниковых, где живёт Миримьяна Васильева, выходит окнами на реку, а за ней, на высоком холме, лес, и в небе разгорается закатное зарево...

Ветер странствий бродил по оживленному автовокзалу, наполняя сердце радостной суетой, ожиданием встреч и печалью расставаний. Люди торопились: входили и выходили, быстро пили кофе, покупали закуски в буфете, украшенном яркими гирляндами. В углу загадочно светилась елочка...

Во дворе слышится детский визг и беготня, но ей не хочется играть. Вечером Крылышко с мамой и дядей Валерой идут в парк. Мама и дядя Валера сидят на скамейке в густой аллее и обсуждают, что завтра нужно купить девочке форму и букварь с тетрадками. Время уже подошло. Мама смеется, держа дядю Валеру за руку.

Левониха была главной в своей семье. У нее был живой старик муж и сын Михайло, который уже два года как женат. Она занималась домом еще с давних пор. Несмотря на свои шестьдесят лет, она трудится изо всех сил – и в поле, и в огороде, и по хозяйству...

- Какого черта вы ее приняли?! - воскликнула Барышева. Это было далеко не самое резкое слово в ее лексиконе, Ольга Матвеевна умела ругаться и покрепче, и находила это вполне нормальным, хотя внешне совсем не походила на мегеру. Белый халат и шапочка отлично подчеркивали ее смуглую кожу...

Буфетчица Алка — хрупкая, настойчивая, с глазами, полными мрачности, словно ограбленными, — и кассирша Капитолина направлялись за город на электричке. Они работали в Москве, в кафе, но Алка жила за пределами города, и их поездка была не просто в гости, а с определенной целью. Алка договорилась с Капитолиной встретиться с её дядей, инвалидом Яковом Ивановичем, и сегодня Капитолина ехала как невеста — на знакомство.

Жена, от которой уходит муж, в глазах слухов всегда имеет небольшую долю вины: и заботилась она недостаточно, и бережно не относилась, и в ней есть недостатки, и многое могло бы быть лучше. Муж, который покидает свою жену, в тех же самых слухах всегда оказывается с небольшой долей правоты: и жена ему досталась злая и сварливая, и теща не давала ему ни минуты покоя...

После длительного отсутствия семья Гавриловых вернулась в свой родной колхоз. Как только их холостяк сын Александр появился на родине, он мгновенно привлек внимание местных незамужних женщин, включая председателя колхоза – тридцатилетнюю Лукерью Ивановну.

Предстояло провести разбор личного дела. На самом деле до него было еще далеко. На столе Колмакова пока лежал лишь один документ — жалоба пенсионерки Елизаветы Григорьевны Ветровой на недопустимое поведение ее зятя, коммуниста Заплатина Ивана Поликарповича. По своему значительному жизненному опыту и опыту работы в партии Колмаков понимал, насколько сложными и запутанными могут быть такие, мягко говоря, «семейные конфликты». Прошло всего лишь меньше года с тех пор, как Заплатин пришел в заводскую партийную организацию, и, честно говоря, Колмаков знал о нем немного, только положительные стороны.

Боль не настигла ее мгновенно; она перетащила мужа через порог и даже попыталась уложить его на диван, но не справилась. Он приподнял голову от пола, но снова уронил ее, и, ударившись, произнес: Ты, Валька, сними ботинки, кому говорю! Дай воды!

Она вернулась со станции ночью, и никто не заметил, когда именно. Утром Настасья вышла доить корову, посмотрела через дорогу и увидела, что из Ульяниной избы, которая была заколочена на протяжении семи лет, поднимается дым. Бабка Герасимовна направлялась к колодцу за водой.— Герасимовна, посмотри! — закричала ей Настасья. Бабка остановилась, посмотрела вверх и долго наблюдала за дымом, а затем, с пустым ведром, пошла за Настасьей к Ульяниному дому.

Началось всё с того, что убрали фотографию Шуры Шатровой с доски Почета Загорьевской фабрики музыкальной игрушки, расположенной на Посаде. Доска была новая, только что оформленная. Она находилась напротив паперти, то есть входа (фабрика располагалась в здании посадской церкви), — в людном, светлом месте, под фонарем.

В Железногорске Лена Дружинина, похоже, утратила свое имя и фамилию: все жители поселка звали ее «аптекаршей».