Anelli

Почтовая тройка ожидала у ворот; чемодан уже вынесли; я начал прощаться и, поцеловав всех, собирался сесть на тележку и уехать, но необходимо было отдать дань традиции. Меня усадили, мать и сестры тоже сели, мальчик, который ехал со мной, также был усажен, даже горничная, которая вбежала сообщить, что извозчик спешит, оказалась в той же ситуации: „садись“, – повелительно сказала ей матушка; девушка огляделась вокруг, посмотрела на матушку, как будто хотела намекнуть, что ей неловко сидеть с господами, но под новым приказом села на пол, удовлетворяя одновременно и требованию господ, и своей скромности. Несколько минут длилось благочестивое молчание, затем все встали и, обернувшись к переднему углу, помолились распятию, висевшему там…