Мимикрятор

«Грустно! Я страдаю по Севастополю! Вечером лихорадочно размышляю о том, что утром мне принесут почту. С нетерпением жду утренней газеты. Иду навстречу тому, кто приносит их в мой кабинет; стараюсь получить их без свидетелей: досадно, если кто-то помешает мне встретиться наедине с известиями из края, где наполовину живет моя мысль. Разворачиваю „Neue Preussische Zeitung“, чтобы найти самые свежие телеграфные известия. Торопливо пробегаю судьбоносную страницу. Ничего! Если и есть что-то, то не на радость. Так проходят дни один за другим! Истинной жизни полминуты в день, остальное время я жду этой полминуты или думаю о ней. Ко всему другому, кроме молитвы, сердце черствеет. Всему остальному хочется сказать: сейчас не время!..»

Стоит упомянуть о многих книгах, выпущенных в последнее время. Существует мнение, что новых писателей нашего времени тянет к значительным произведениям, к роману, и это стремление считается признаком определенной литературной зрелости. Не уверена, что дело именно в зрелости. Скорее, на мой взгляд, происходит естественное освобождение от „чеховщины“. Миниатюра Чехова – это целая эпоха. Она стала литературной революцией, безусловно, необходимой для общей эволюции литературы. Но сейчас Чехов остался позади. Пройден, пережит, хотя и не превзойден. Стремление к роману действительно присутствует. Однако во всех новых романах по-прежнему ощущается какая-то несоответствующая легкость письма, отсутствие архитектурности, цельности и ясной формулы – все это является обязательным условием для создания большого произведения. Незаконченность ощущается; она так мила в каждом „пустячке“ Чехова, но, кроме него, лишь немногим удавалось это сделать в полной мере…