Карпенко Анастасия

В тот день с самого утра на улицах царил странный, неподвижный туман. Он был легким и прозрачным, не закрывая предметов, но всё, что проходило сквозь него, окрашивалось в тревожный темно-желтый оттенок. Свежий румянец женских щек и яркие пятна их нарядов пробивались сквозь него, как через черную вуаль: темно и четко. На юге, где за пологом облаков скрывалось низкое ноябрьское солнце, небо светилось, ярче земли. На севере же оно опускалось широкой, ровно темнеющей завесой, и у самой земли становилось изжелта-черным и непрозрачным, как ночью. На этом тяжелом фоне темные здания казались светло-серыми, а две белые колонны у входа в какой-то опустошенный осенью сад выглядели как две желтые свечи над покойником. Клумбы в этом саду были вскрыты и истоптаны грубыми ногами, и на сломанных стеблях тихо умирали в тумане запоздалые болезненно-яркие цветы…