Книги серии Сибирские рассказы и очерки

Пешая этапная партия поднималась по трактовой дороге к „возгорку“. По обе стороны дороги группки елей и лиственниц поднимались вверх с яркой кудрявой зеленью. На вершине холма они сгустились, образовав стену тайги, но на склонах между деревьями и ветвями просматривалась даль, простиравшаяся лугами, с местами сверкающей полоской речной глади, затянутой туманами в низинах и болотах…

Уже несколько дней мы двигались „разнопряжкой“. Это означало, что каждому из нас (нас было трое) выдавали лошадь и узкие дровнишки. Ямщик, а иногда и двое, ехали на таких же дровнях отдельно. Составлялся караван, который, иногда громко стуча и визжа полозьями по острым камням, медленно продвигался вдоль берега реки под скалами…

«Ленские станки – это своего рода остаток прошлых веков, оставленный на далекой реке в неизменном состоянии эпохой российских реформ, как зимний лед в глубоких ущельях… Это бывшие „государевы ямщики“, мужики, получающие жалование за ямскую службу для государства. Ему необходимо поддерживать связь с удаленным и малонаселенным регионом. Изредка по реке проезжает чиновник или полицейский заседатель, раз в неделю проходит почта, иногда мчится эстафета или генерал-губернаторский курьер пролетает, словно сорвавшийся с привязи, подгоняя ямщика мощными ударами по шее…»

«Кому не известно, что Сибирь – это совершенно уникальная страна. В ней ежедневно и ежечасно происходят самые невероятные события, и поскольку они случаются именно каждый день и каждый час, то теряют свою "удивительность". Кого может поразить то, что стало частью повседневной жизни и встречается на каждом шагу? Таким образом, понятия о норме и о том, что выходит за рамки обычного – о удивительном и ничем не удивляющем – приобретают совершенно особый условный смысл…»

Он быстро схватил бумагу со стола. Я невольно восхищался им: его лицо стало повелительным и строгим, а движения напоминали грациозные и угрожающие манеры тигра. Теперь все здесь уже понимали друг друга, за исключением, конечно, одного Пушных. Черкес находился в комнате один, и в случае конфликта против него оказались бы трое: грузный унтер-офицер, без сомнения, немедленно вступил бы в бой. Успех легко мог склониться на сторону нападающих, но первый шаг был самым страшным…