Книги серии Малая проза

Эти необычные изображения «за жизнь», спонтанные картинки из записной книжки, которые, как я считала, не должны были быть опубликованы, появились так давно, что, указывая год и обстоятельства, мне необходимо кое-что разъяснить. Что касается свободной речи, не испорченной авторскими комментариями: всю жизнь мечтаю создать книгу монологов. Мне нравится слушать рассказы от первого лица… Самые искренние и безоговорочные монологи представляют собой особую форму откровенности: это откровенность отчаянная, окончательная — ведь давно известно, что полностью высказаться можно только перед тем, кого вряд ли встретишь снова. И если встретишь, вы оба сделаете вид, что того разговора, того открытого сердца, на самом деле не было. Но в те минуты, когда звучит одинокий голос, ближе людей, чем рассказчик и слушатель, не существует на свете. Вот это — мой идеал рассказа монолога: одинокий страстный голос, безоговорочно доверяющий, рассказывающий о своей судьбе. Чтобы в те мгновения, когда читатель открывает книгу и становится единственным слушателем, кроме нас двоих, никого и не существовало… Дина Рубина В книгу «Жилаю щастя. Афтор» входят эссе, рассказы и монологи, написанные Диной Рубиной в девяностые годы. География жизни расширяется: в конце 1990 года автор вместе с семьей переезжает в Израиль. Расширяется география творчества: произведения Рубиной публикуются не только в российских («Новый мир», «Знамя», «Дружба народов»), но и в иностранных журналах, писатель выступает по всему миру. В качестве литературного редактора она начинает сотрудничать с еженедельным литературным приложением «Пятница» к русскоязычной газете «Наша страна». Эта работа позволяет Дине Рубиной соприкоснуться с совершенно особенным жизненным материалом — судьбами тех, у кого оказалось две родины. Яркой чертой творчества этого периода можно считать пристальное внимание к чужой речи, её звукам, строю, ритму, а также чуткую восприимчивость к сюжетам, перипетии которых не имеют ничего общего с выдумкой. Внимание! Фонограмма содержит нецензурную брань.

Это было удивительное время создания мира. Нашего собственного мира во всем его многоязыком, разнообразном и ярком великолепии. Это был период, когда мы вдруг решились высунуть нос в окно, откуда дуло заманчивое дыхание странствий. Теперь размышляю: как это случилось – ведь финансов в семье было не больше, чем прежде? Разве мы стали смелее? Неужели мечта увидеть мир подмигнула нам и прошептала, что, мол, жить раз лишь раз, а денег всегда недостает, что как-нибудь, в рассрочку, а потом постепенно расплатимся... В общем, судьба откликнулась на благородный порыв безденежного безумия и выпустила нас в Большой мир. И понеслось, закрутилось, мы ощутили вкус и силу ветра странствий: Амстердам и Париж, Прага и Ницца, Мадрид и Прованс, Венеция и Рим, Неаполь и Сорренто... Мир оказался горячим, бурлящим, страстным, волшебным... он жадно открывался и отдавался воображению писателя и художника; мир, казалось, знал, что будет вновь и вновь воплощаться в картинах и книгах. В целом, рассказы, новеллы и повести, собранные в этой книге, были написаны в очень приятное десятилетие нашей жизни, когда дети уже повзрослели, а родители еще были полны сил, и мы ощутили некую долю свободы, много работали и много путешествовали... ведь наша работа неразрывно связана с впечатлениями, это неустанный труд зрения, воображения и мысли... Как ни удивительно, но именно в эти годы произошло и открытие Израиля – подлинное, глубокое постижение страны, ставшей родной и неотъемлемой, настоящим домом для нас и наших детей. Сын и дочь отслужили в армии, а это – особая связь с духом и землей, с любовью и судьбами близких. Дина Рубина Содержание: 1. Предисловие 2. Гладь озера в пасмурной мгле 3. Белый осел в ожидании спасителя 4. Туман 5. Адам и Мирьям

Любое путешествие всегда приносит неожиданную встречу с соотечественниками, разбросанными по всему миру, у которых за плечами есть история о жизни, о пережитых трудностях, о победах над судьбой или о поражениях. А иногда… иногда ты встречаешь настоящий жемчуг уникального сюжета. Выслушав героя и попрощавшись с ним, забирая в блокнотик несколько драгоценных страниц для будущего рассказа, повести или новеллы… ты снова мысленно благодаришь провидение, литературного ангела – в общем, кого-то из своей профессиональной сферы, чье усердное воображение никогда не иссякает, чьи усилия всегда приносят плоды. Дина Рубина Содержание: 1. Пролог 2. Джаз-банд на Карловом мосту 3. Я и ты под персиковыми облаками 4. Время соловья 5. На исходе августа

Серёга Безменов считал свою Клару бесценным даром судьбы. Не обращая внимания на сплетни односельчан, он в своём «Кларнетике» видел лишь положительные стороны. Красота и ум жены каждый день приносили ему праздники любви. Это продолжалось до тех пор, пока на каникулы не приехал двоюродный брат Сергея. Музыка Григория Пономаренко.

Что не сделаешь ради здоровья своей маленькой дочки?! Верочка – поздний ребенок Федора Кузьмича, сильно ослабела в борьбе с воспалением легких, и отец не находил себе места, пытаясь развеселить и поддержать свою девочку. Он даже уговорил прилететь к ним своего родного брата Егора. Только брат знал странную сказку, которую Верочка умоляла рассказать.

Марья Селёзнева согласилась охранять сельмаг. Она сторожила его из парикмахерской, расположенной напротив: ночи были светлыми, и из окон парикмахерской сельмаг отлично просматривался. Каждую ночь к Марье стал приходить старик Баев, ранее работавший счетоводом в конторе. Музыка Дмитрия Юрьева

У кладовщика товарной базы Худякова настроение отвратительное. Прожив почти всю жизнь, он чувствует себя угнетённым. Причина его печали остаётся для него загадкой. Тимофей живёт неплохо, ловко обводит ревизоров вокруг пальца, в доме всё в порядке, детей выучил в институте, есть жена, даже любовница была, но всё равно хочется выть как волку. Сегодня ему тоже захотелось испортить кому-нибудь настроение, наговорить гадостей. Композитор Евгений Дербенко. В книге звучат музыкальные композиции: «Осень» в исполнении Юрия Вострелова — баян, «Монолог» в исполнении Ивана Кузнецова — балалайка, Нелли Пчелинцева — фортепьяно.