— Хорошо, — радостно согласился Кусто. — А шотландские воины, трусы и английские псы к делу относятся?

Герман, как раз копавшийся среди разбросанных по коридору частей насекомых в поисках обреза, удивленно моргнул.

— Это где ты такое услышал?

— Ну, как же. Ты пел «Шотландские воины носят юбки, под которыми нет трусов». И еще, что они прогонят английских псов.

— Серьезно? — удивился Герман вывертам своего подсознания. — Не важно. Это просто песня такая. Я тебе ее даже включу, если заряда хватит. Но пока к делу не относится.

Обрез нашелся шагах в десяти впереди. Рядом был навален особенно крупный вал из трупов насекомых. Подобрав двустволку Герман прицепил ее к чудом сохранившемуся ремню. Заряжать не стал — снова снимать шлем было страшно. А ну как опять набегут в самый неподходящий момент? Он, в принципе, и мечом справляется. Правда, руки очень болят несмотря на обезболивающее, особенно левая. Жвалы у муравьев очень мощные, даже через скафандр повреждения наносят. Герман только теперь увидел на стекле забрала сообщение, что у него еще и трещина в левой руке. «А хорошее обезболивающее тогда. Без него болело бы гораздо сильнее.»

Герман вернулся еще на несколько шагов.

— Здесь она свернула? — спросил он, глядя на чуть отличающийся по цвету участок стены.

Ликс подтвердил.

Герман рубанул по стене мечом. Появился разрез. Он ударил еще несколько раз. Пробка оказалась надежная, и, хотя куски камня послушно отваливались, чтобы прорубиться ушло несколько минут. Зато результат порадовал — открывшийся в результате коридор вел прямо к Тиане. Так, по крайней мере, обещал Кусто.

Лежнев шел осторожно и не торопясь. Не хотел пропустить нападение. И не зря. В этот раз твари решили подготовить ловушку. Впереди появился одинокий муравей, и не приближаясь начал оплевывать парня. Целился в лицо, но Герман, не желая терять обзор, теперь тщательно следил за чистотой забрала и старательно уклонялся.

— Герман, справа! — крикнул Кусто, и парень машинально отскочил влево.

Очень вовремя — часть стены обрушилась, и, если бы не его проворство, он был бы завален. Вдобавок из открывшейся щели полезли муравьи, правда с ними удалось справиться быстро — их и был-то всего десяток. Хотя и Герман уже устал. Да и не долеченные толком раны давали о себе знать. Справившись с основной угрозой, Лежнев повернулся к вредной твари, которая его заманила, но этого муравья уже не было.

— Очень они не хотят, чтобы мы дотуда дошли. — Пробормотал Герман. — Или хоть задержать пытаются. Надо поторопиться. Он постарался ускориться, при этом не в ущерб бдительности. Ждал нападения в любой момент, но все без толку. Население каменюки будто вымерло. Последние тридцать метров прошел без происшествий. Закрытый проход был без труда вырезан. Сразу за ним обнаружился и сбежавший муравей — он опрыскивал камень над стеной, отчего тот стекал вниз. Но доделать свою работу мураш не успел, был зарублен. И тут Герман увидел Тиану. Девушка, почему-то обнаженная, стояла на каком-то светящемся зеленым постаменте, а к ней тянул свои угрожающие жвалы очередной муравей.

— Ах ты сука! — рявкнул Герман, и одним прыжком достиг платформы. Из-за усталости и боли в натруженном и побитом теле координация немного нарушилась, и вовремя остановиться парень не смог. Врезался в Тиану, одновременно развалив угрожавшего ей мураша. Тиана куда-то отлетела, парень рухнул на платформу, неловко поджав под себя пострадавшую руку, и на секунду потерял сознание. В следующее мгновение он подскочил, озираясь по сторонам безумным взглядом, но ни Тианы, ни останков муравья больше рядом не было. Да и комната была другая. А вот других муравьев, еще живых и дивно активных было много.

— Убью, на хрен! — заорал Герман, и принялся крошить всех, кто под руку попадался. В лицо уже полетели ядовитые плевки, посыпались удары. — Когда ж вы кончитесь, твари членистоногие?!

Герман бил и получал удары. Дыхания уже не хватало, рука еле поднималась, по забралу густо стекал едкий секрет, и он ничего не видел, кроме красных надписей, сигнализировавших о неполадках в работе организма. Хотя и без них было понятно, что долго ему не продержаться. Еще до того, как началась драка, парень успел заметить несколько ходов, ведущих из комнаты, и теперь пытался пробиться хоть к какому-нибудь из них. Только как к нему пробьешься, если ничего не видно? Вспышка боли в левом плече — от очередного толчка одного из муравьев, он на что-то налетел. Вот и стена. Развернувшись спиной, Герман побрел в сторону, буквально прорубая себе дорогу. Рано или поздно там будет проход. А в проходе их больше трех одновременно не собирается. Еще несколько шагов, и опора за спиной исчезает.

Герман падает на спину, сверху наваливаются муравьи. Подняться удается только на колени, встать уже не получается — просто не хватает сил. Герман бьет, и бьет, беспрерывно, как механизм. Сломанный механизм, у которого отсутствует предохранитель. Который будет работать, пока не перегорит окончательно. Мысли в голове давно потеряли связность, боевой задор исчез. «Сдохну… Ненавижу муравьев… Да уже побыстрее бы! Устал.» Но он все равно поднимал меч и бил. Иногда меч проваливался в пустоту, и тогда вспыхивала надежда, что это был последний, но тогда удар получал уже он. Спустя бесконечно долгое время удалось выкроить секунду, чтобы стереть жижу с забрала. В инфракрасной подсветке перед ним высилась слабо светящаяся груда рубленой плоти. «Вот почему они реже нападают», — отстраненно подумал Герман. — «Проход завалили…» Следующего муравья он не рубил, а колол, причем не дожидаясь, когда тот спустится с груды тел товарищей. И еще одного, и еще. А потом муравьи кончились, потому что проход оказался окончательно завален.

Лежнев устало повалился на спину. Минуты три лежал, с хрипом втягивая воздух. Потом со стоном поднялся, заколол очередного муравья — они, похоже, пытались разобрать завал и несмотря на отсутствие хватательных конечностей у них это получалось. Так что Герман восстановил целостность баррикады и побрел по коридору. Куда идти он не знал. Кусто больше не отзывался. Так что Герман просто брел, с трудом переставляя ноги, сворачивал в какие-то проходы. «Если встречу сейчас хоть одного — точно ничего не смогу сделать». Но муравьи куда-то исчезли. Спустя полчаса бессмысленных блужданий Герман нашел какой-то узкий отнорок с неровными краями. Похоже, изначально здесь было небольшое отверстие, — он такие уже встречал несколько раз, — но по какой-то причине отверстие было расширено. Или, скорее, стену чем-то проломило, после чего камни аккуратно утащили, а пролом оставили как есть. Никаких признаков, куда может вести проход не было, но парню он понравился. А что, узкий, длинный. Изгибается. Поднять меч все-таки удалось. И даже отколоть несколько крупных кусков от края коридорчика, так что еще полчаса нечеловеческих усилий были вознаграждены относительно надежной преградой.

— Неплохо бы и с другой стороны так же, но все. Бобик сдох. — Вслух сказал Герман, и улегся прямо на пол. Заметил, наконец, трубку, которую скафандр последние пару часов настойчиво пытался просунуть ему между губ и с наслаждением к ней присосался. Вода! Прохладная, чуть подсоленная. Какое блаженство! От радости и умиления Герман заснул.