Галина вышла, а Гена открыл холодильник. В отдельном контейнере, запертом на два замка, хранилась целительная кровь. Здесь, в доме, он хранил на всякий случай все два пакета. Взял оба.
Главное, влить кровь, когда его никто не видит.
Кровь помогла, и Андрей выжил.
Галина в ежеутренних молитвах поминала Гену за здравие. Андрюша-паршивец смог самостоятельно встать как раз в день своего рождения. Галя поклялась отмечать каждый следующий день рождения сына как последний.
Галина считала себя обязанной сделать жизнь Гены счастливой.
Ближе к утру Жора услышал бормотание, звук передвигаемой на столе посуды. Внятно прозвучало длинное матерное выражение. Охранник Игорь встал из-за стола шатаясь и целенаправленно направился к двери. Жора закрыл глаза и снова уснул.
Утром, выйдя из ванной, Жора достал из холодильника закуску и задумался над вечной проблемой — похмеляться или нет.
Мысли перебил грохот. Открылась входная дверь, и в номер вошел громадный мужик в белом халате. Оказалось, это он постучался, перед тем как войти. Заметив раздумья Жоры над тарелками с селедочкой и бутылкой спирта, подошел ближе к столу.
— Ты эта… как тебя… Юлия Гавриловна приказала отвести тебя к Ленчику, так что пошли. Нальешь?
— Налью. — Жора налил в стаканы спирта, затем сока, протянул стакан медбрату. — Меня Жорой зовут.
— А меня Сашком.
Чокнулись, выпили. Жора закусил остатками икры, Сашок, стесняясь, положил на черный хлеб селедку.
— Ты эта, Жора, одевайся для улицы. Ленчик в другом корпусе, для тихих.
Перед административным зданием синей «Мазды» не оказалось. Но вряд ли медбрат знал, куда ее загнали.
Нужный корпус оказался рядом. Охранник пропустил не спрашивая, было понятно, что о визите предупредили.
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Жора остановил медбрата.
— Подожди, Сашок… А как он?
— Эта… Ленчик-то? Молодцом. Сам увидишь.
— Он ходит?
— Когда водят, тогда ходит, а так все больше лежит. Ты эта, иди, сам смотри. Че говорить-то?