Судья Ди заметил, с какой мольбой смотрит на него Хоу. Это тронуло его до глубины души. Он знал секретаря всего год, но был самого высокого мнения о его блестящем уме и выдающихся способностях. Ди осушил чашу и встал.
— Я расцениваю вашу заботу как еще один залог нашей крепкой дружбы! — произнес он с растроганной улыбкой. — Оба вы совершенно правы, для карьеры вышло бы лучше, останься я в столице. Но я чувствую, что просто обязан расследовать это дело. Экзамены, которые только что упомянул Лян, кажутся мне пустой формальностью, они для меня недорого стоят. Как и годы, проведенные за бумагами в имперских архивах. Теперь я желаю доказать себе, что действительно способен послужить нашему прославленному императору и нашему великому народу. Должность судьи Пэнлая — вот истинное начало моей карьеры.
— Или ее конец, — чуть слышно пробормотал Хоу, вставая и подходя к окну.
Могильщики покинули свое укрытие под сосной и вернулись к работе. Он побледнел и тут же отвел взор. Потом повернулся и произнес внезапно осипшим голосом:
— Дождь перестал.
— Значит, мне пора! — воскликнул судья Ди.
Трое друзей вместе спустились по узкой винтовой лестнице.
Во дворе ожидал седобородый слуга судьи с двумя лошадьми. Подавальщик из харчевни наполнил прощальные чаши. Трое друзей опустошили их залпом, затем настал черед сбивчивых пожеланий и наставлений.
Судья вскочил в седло, старик взобрался на вторую лошадь. Судья Ди махнул хлыстом на прощание, и оба всадника пустились вскачь по тропинке, спускающейся к тракту.
Секретарь Лян и его друг Хоу проводили их взглядом, а потом Хоу обеспокоенно произнес:
— Я решил не тревожить Ди, но сегодня утром человек из Пэнлая донес до меня странные слухи. Говорят, что в здании суда видели призрак убитого судьи.
Два дня спустя, ближе к полудню судья Ди и его слуга добрались до границы провинции Шаньдун. На заставе они перекусили, сменили лошадей и поехали на восток, по тракту, ведущему в Пэнлай. Дорога шла холмами, густо заросшими лесом.
На судье было простое дорожное платье. Официальное одеяние и немногочисленные личные вещи он вез в двух вместительных переметных сумах. Он мог позволить себе путешествовать налегке, поскольку решил, что обе его жены и дети прибудут, когда он обоснуется в Пэнлае. Семья со слугами и оставшимися пожитками поедут в крытых повозках. Его помощник и слуга Хун Лян вез самое ценное: прославленный меч «Дракон дождя» — фамильную реликвию рода Ди, и древний канон по юриспруденции и сыску, поля которого покойный отец Ди, член Императорского совета, обильно испещрил аккуратными заметками.
Хун Лян служил семейству Ди еще в Тайюане. Он присматривал за судьей, когда тот еще был ребенком. Позже, когда судья перебрался в столицу и завел там собственное хозяйство, преданный старый слуга последовал за ним. Он оказался просто незаменим в домашних делах, в то же время исполняя обязанности личного секретаря Ди. А теперь он настоял на том, чтобы сопровождать своего хозяина в Пэнлай.
Пустив лошадь легким аллюром, судья повернулся в седле и сказал:
— Если погода не испортится, Хун, мы к ночи доберемся до гарнизона в Циньчжоу.
Оттуда тронемся с утра пораньше и засветло будем в Пэнлае.
Хун кивнул.
— В Циньчжоу надо попросить командующего послать гонца, чтобы предупредил судейских в Пэнлае о нашем прибытии, так чтобы…
— Ничего подобного мы делать не будем, Хун! — тотчас прервал его судья. — Старший писец, который после убийства судьи временно замещает должность, знает о моем назначении, и этого вполне достаточно. Предпочитаю явиться неожиданно. В том числе и поэтому я отказался от воинского сопровождения, которое мне предложил командующий заставой.