В первую же неделю был установлен распорядок ее дел. Холли давала ей много работы по дому в свободное от занятий с ребенком время. С Оливером у Эран сразу установились хорошие отношения. Мальчик был очень живым и подвижным, но его энергия немного убывала к полудню, и тогда у Эран было два свободных часа во время его дневного сна. Однажды, уложив ребенка спать. Эран пошла в свою комнату и взяла гобой. Она закрыла все двери поплотнее и приложила инструмент к губам. Через несколько минут Эран услышала детский плач. От одной мысли, что она разбудила ребенка, девушка ужасно расстроилась и быстро побежала успокаивать малыша. Но оказалось, что было уже четыре часа. Эран и не заметила, как проиграла подряд два часа! Так с тех пор и проходили каждые два часа дневного сна малыша. Для Эран это было отдыхом и удовольствием. Она словно мысленно возвращалась домой и испытывала тайную глубокую радость.

Каждое утро они отправлялись с малышом на прогулку в его коляске. Эран позволяла ему рассматривать незнакомые цветы, она и сама с таким же рвением исследовала все вокруг. Ислингтон был маленькой деревушкой с длинными улицами. Холли никуда не отпускала Эран в течение нескольких выходных, пока Эран не освоилась.

Уолтер Митчелл был очень молчаливым человеком, так что Эран вначале думала, что она ему просто не нравится. Но потом она поняла, что он просто ее не замечает. Эмигрантки прибывали сюда не реже почтальона или молочника. Но на третий уик-энд, когда на улице был сильный дождь и Эран была вынуждена остаться с семьей Холли в свое свободное время, девушка услышала, что Уолтер заговорил о своем бизнесе. Это был серьезный человек, который говорил с ней на равных, как со взрослой, объясняя, как непросто вести такое дело. Надо было изучить намного больше, чем Эран раньше казалось.

На следующий же день Эран подала документы в колледж, находящийся всего в двух милях от дома Митчеллов, и, к ее огромной радости, девушку приняли на весенний семестр, который начался всего неделю назад. Холли же была этим немного удивлена.

— Я думала, что ты хочешь научиться играть профессионально на своем гобое, у тебя ведь так здорово получается! — сказала она.

Эран очень смеялась, когда Холли сказала, что подумала — у Эран в комнате спрятана живая курица, которую заставили выкурить пачку сигарет. Это Эран пробовала сыграть не просто мелодичную музыку, как обычно, а ту, что она слышала в ближайшем книжном магазине.

— Мне бы хотелось играть профессионально. Холли, если бы я знала, что у меня это получится. Но для моего уровня нужно что-то дополнительное, нечто, что, мне кажется порой, я нахожу, но это тут же от меня ускользает, — сказала Эран.

С занятиями по бизнесу дела обстояли совершенно иначе. В них не было никакой иллюзорности. Хотя изучаемый материал был весьма сложен, Эран словно бросала вызов судьбе и крепко держалась от одной сессии до другой. Удивленные ее юным возрастом и упорством, преподаватели и другие студенты были с ней дружелюбны. Эран нравились те четыре вечера в неделю, которые она проводила в колледже, занимаясь вместе с другими студентами, нравились кофе и разговоры после занятий. Музыка наполняла ее вдохновением и радостью от преодоленных трудностей, и в колледже Эран чувствовала твердую почву под ногами.

Книги и ноты были дорогими, но Эран тщательно блюла расходы, памятуя о том, что ей следует каждую неделю высылать домой по почте половину от своей зарплаты. Письма, приходящие из дома, не изобиловали признаниями в семейной любви к ней, но Эран чувствовала, что выполняла свой долг.

Но все же… Сколько еще ей придется так жить? Год, два, десять лет или всю жизнь? Она почувствовала себя виноватой, подумав о том, что рыболовство у нее на родине, возможно, никогда не будет приносить нормального дохода. Так что ее семья еще долго не обойдется без ее финансовой помощи. Эран было не то чтобы жалко денег для своей семьи, просто для молодой девушки слишком большое искушение представляло все то, что она видела в больших магазинах. В Ислингтоне ассортимент товаров был значительно богаче, чем в магазинах Данрасвея или Ферлига. Эран редко уступала своим искушениям и почему-то никогда не получала истинного удовольствия от своих покупок. Кроме того, много денег уходило на автобус: Холли не разрешала ей возвращаться вечером пешком одной. И хотя Эран совсем не обижало, что одноклассники подшучивали над ее ирландским акцентом, ее сильно задевало то, как они смотрят на ее одежду. Все же учеба была главным делом, и когда она выполняла домашние задания, гобой искусительно поблескивал в углу.

Холли очень скоро обнаружила абсолютную никчемность Эран в ведении хозяйства. Холли была в ужасе, обнаружив, каким образом Эран варит бульон из антрекота.

— Боже. Эран, это же не капуста! Посмотри, вот здесь кулинарные книги: неужели ты не знаешь, что можно не только варить, но и жарить, выпекать и готовить мясо в гриле? — спросила она.

Эран пришлось изучать эти книги. Холли и Уолтер были с ней удивительно терпеливы. Их отношения становились все более близкими с каждым днем. Даже если Эран немного грубовато шутила, Уолтер молчал. Что поделаешь, если у Эран не было такого чувства юмора, как у его жены! Эран обладала другими достоинствами: она была доброй и терпеливой, если не вспоминать тот день, когда она оставила коляску Олли на улице под дождем и та промокла насквозь. Никто другой бы до такой глупости не додумался! Но Уолтер простил ее в тот же вечер, когда Эран исполнила по его просьбе одно из музыкальных произведений на гобое: он был очень растроган.

Ее страстное желание писать Аймир каждый день было перебито множеством дел. К январю длинные подробные письма с бесконечной болтовней о всяких пустяках превратились в коротенькие открытки, посылаемые сначала два раза, а потом и раз в неделю. Но однажды Холли предложила ей способ получше.

— За твое упорство и трудолюбие, Эран, я позволю тебе раз в месяц пользоваться нашим телефоном. Можешь поговорить с Ирландией десять минут. Делай это по субботам или вечером, когда стоимость разговора дешевле, — сказала Холли.

На самом деле Холли была втайне благодарна Эран за то, что та не пыталась использовать хозяйский телефон на длинные звонки домой с постоянным нытьем чуть ли не каждый день, как это делала предыдущая няня. Обрадованная Эран указала в письме к Аймир время, когда ее можно застать дома, чтобы та могла пригласить любого члена семьи Эран поговорить с ней. Аймир, в свою очередь, тоже стала звонить Эран раз в две недели. Это немного смягчало острую тоску девушки по дому. Хотя с Митчеллами невозможно было быть одинокой или несчастной! Для тоски у Эран не оставалось времени: слишком много было работы и учебы. Жизнь сама установила для нее такой бешеный ритм, что Эран засыпала, едва коснувшись головою подушки, и ей не оставалось времени даже просто помечтать.

Пришел февраль, и Холли позвала к себе Эран, чтобы серьезно кое о чем поговорить.

— Ты знаешь, что у меня будет шестинедельный отпуск, Эран, так что я не выйду на работу раньше апреля. Ребенок, по прогнозам врачей, должен родиться в четверг, и когда я вернусь из больницы, я хочу проводить как можно больше времени с малюткой и с Олли, чтобы он не чувствовал себя покинутым. Поэтому у тебя появится больше свободного времени. Ты еще толком и не видела Лондон, но теперь, я думаю, ты освоилась и можешь сама все посмотреть.

— Конечно. Холли, я смогу, — кивнула Эран.

— Хорошо. Вот возьми эти карты и путеводители. Ты можешь пользоваться метро. Ты будешь нужна мне по утрам и вечерам, а днем у тебя теперь будет четыре-пять часов свободного времени, — сказала Холли.