— Да я что, присматриваться буду? — Сизова возмутилась так, как будто Милославская предположила что-то совершенно неприличное.

— Кто-нибудь из его родных, близких вам известен?

— Сестра. Я слышала, что он заботится о сестре. Она чем-то больна.

— И вы не знаете, где она теперь находится? — Яна пристально смотрела на Сизову, ожидая желанного ответа.

— Почему, знаю. Пока Игорь был в тюрьме, пребывание в клинике оплачивал мой брат. А потом он же и помог приобрести домик ей на окраине. Знаете район 7-ой дачной? Соборная улица дом шесть.

— Хорошо, в таком случае скажите, когда и за что он сидел в тюрьме.

— Сидел? За наркотики. Еще в конце восьмидесятых или начале девяностых его поймали в машине с наркотиками. А вы подозреваете, что это он? — неожиданное подозрение превратило лицо Сизовой в каменную маску ожидания.

— Подозрений пока достаточно и не только по отношению к этому человеку. — неопределено проговорила Яна. — Этот же ваш Игорь имеет очень важные связи, но я надеюсь, что вы ничего никому не скажете раньше времени, иначе последствия могут быть катастрофическими.

В молчаливости и сдержанности Сизовой яна отнюдь не была уверена, именно поэтому необходимо было срочно отвести подозрения от неожиданно проявившего себя таким подозрительным образом секьюрити.

— Скажите, а что вам известно о деятельности Никитина?

— Как это что? — Сизова очень удивилась. — Он работает в городской мерии, где-то в сфере распределения финансов.

— А какие у него были взаимоотношения с вашим братом? — как можно более безразличным тоном проговорила Яна, уставившись не на собеседницу, а в зеркало и поправляя волосы. На самом деле краем глаза она пристально наблюдала за зеркальным отражением лица Дарьи Владимировны. Как она и ожидала, его исказила ярость. Женщина, которой, безусловно, уже было донесено вездесущими сплетниками о происшествии с Никитиным, может быть и имела какие-то свои недостатки, в том числе и материнскую слепоту, но тупость уж точно не входила в их число. Она сразу же поняла на что намекает экстрасенс.

— Мой брат не имеет никакого отношения к подобным… несчастьям. Если даже до вас и дошли какие-то слухи об их взаимоотношениях, то это не более, чем ложь, — металлическим голосом отчеканила она, коренным образом меняя модуляции и переходя от радушно приветливого общения к сугубо официальному.

Яна взглянула на часы. Разговор в туалете явно затянулся. Просто удивительно, как это он еще не вызвал подозрений, и почему ни одной даме пока не приспичило наведаться в дамскую комнату почистить перышки или отдать должное природным, физиологическим, а следовательно вполне естественным потребностям.

— Я вовсе не подразумевала выяснить те или иные аспекты виновности вашего брата, — Яна глядела на собеседницу с легкой иронией. — Скорее, напротив, у меня возникает опасение, что угроза нависла именно над Юрием Владимировичем из-за тесного общения с Никитиным.

В данный момент Яна также немного лукавила, но ей необходимо было разговорить Дарью Владимировну. Продолжая таким образом свою речь они подошли к двери. Сизова поспешно сообщила, понимая, что разговор пока необходимо завершить:

— Я ничего не знаю, но что-то моего брата с Никитиным связывало. Только встречались они всегда лишь у меня дома, как мне это известно. На всяких мероприятиях они разговаривали лишь как знакомые, не более того.

Яна проговорила:

— Я выйду первая, а вы следуйте за мной через несколько секунд.

Особой нужды в подобной конспирации не было, но все же Яна предпочла не рисковать и не ставить под удар в случае чего Сизову. У Милославской было подозрение, что убийца вполне может оказаться среди присутствующих на выставке.