— Анна, Анна Дмитриевна Воронцова.
«Видимо подействовало», — возликовала Яна. В то же время она чувствовала, что до конца женщина не поддается, ее сознание, словно пытаясь опомниться, сбросить себя чужую власть, стремилось замкнуться и отстраниться.
— А меня Яна Борисовна, но зачем нам эти церемонии, называйте меня просто Яной. Вы давно знаете Олега?
— Уже… да, больше семи лет, с тех самых пор как мы с Сизовыми стали соседями.
— К нему часто приходили друзья? — Милославская пыталась прощупать тему, которая помогла бы ей в дальнейшем расследовании.
— Нет, не очень часто. Иногда только девушки, пока нет родителей — разные девушки, Олег их часто менял. Он был такой непостоянный, кидался на все новенькое. И еще один мальчик приходил, Дима, я слышала, что они дружат с детства. Олег сам очень часто уходил к своим друзьям.
Яна чувствовала, что напряжение собеседницы нарастает. Чем-то ей была неприятна именно эта тема, поэтому Милославская перевела разговор на другое:
— А как вы сами относились к мальчику? Должно быт ьэто страшный удар…
— Я? Мне Олег очень нравился. Но я научилась относиться к смерти философски. За мою жизнь пришлось похоронить столько близких, что испытывать такую боль я уже не в состоянии. Ведь рано или поздно такой момент наступит в жизни каждого. Смерть неизбежна и все зависит лишь от того, где была поставлена точка, каким умер человек — всеми презираемым, вызывающим ненависть или любимым и уважаемым.
Анна разговорилась. Яна видела ее раскрасневшееся лицо и понимала, что сила воздействия карты постепенно увеличивается. Видимо, что бы ни говорила женщина, эти похороны выбили ее из равновесия. Милославская решила перевести разговор на интересующую ее тему:
— Вы были дома в тот день, когда пропал Олег?
— Да, — мысли Анны все еще были заняты своими потерями.
— Скажите, быть можетвы видели, что к нему кто-то пришел, слышали какие-то странные звуки?
— Нет, — покачала головой Анна. — Моя квартира довольно-таки большая, а перегородки хорошие. Даже, когда Олег очень громко музыку включал, у нас практически ничего не было слышно. Так что никаких звуков из коридора или от соседей в тот день не доносилось. Я была не одна…
В этот момент все подошли к могиле и Яна, как и Анна, решила не нарушать воцарившуюся тишину, прерываемую лишь густым басом священника. Она отложила карту и задумалась. Не так уж и много было получено информации от соседки. Впрочем, на большее Яна и не рассчитывала. Ей просто хотелось, так сказать, войти в обстановку, выслушать мнение окружающих о мальчике и его семье, прочувствовать обстановку.
Во время траурной церемонии Яна оглядывала присутствующих. Безусловно, спины представительных господ с супругами мало о чем говорили. Но ее больше всего интересовали в данный момент друзья Олега.
Молодых людей было не много. Прежде всего, еще раньше Яна отметила того худенького мальчика, которого она видела на фотографии рядом с Олегом. Он явно был в шоке. Видимо это Дмитрий, лучший друг. Его заботливо поддерживала симпатичная девушка с пышной шапкой обесцвеченных до платинового цвета волос, ее непокорные кудри с большим трудом удерживались маленькой черной кружевной косынкой.
Трое молодых людей, которых Яна также видела на фотографии, стояли несколько в стороне от родственников и прочих представительных гостей. Еще несколько парней и девушекпо всей видимостипришли сюда вместе с родителями. «Скорее всегородственники», — подумала Яна. Больше всего ее удивляло именно отсутствие молодежи. Так что сразу после церемонии Милославская вновь принялась донимать вопросами Анну:
— А кто этот молодой человек, рядом с блондинкой?
— Дмитрий, лучший друг Олега. Они с детства общались, разве вы не помните? Перспективный мальчик из очень обеспеченной семьи, — язвительно усмехнулась Анна. — И блондиночка эта очень перспективная. Сизовы уже распланировали было, что она станет супругой Олегу в будущем. Вот только он сам не торопился. Никак угомониться не мог.